— Да, да, — говорил он, напряженно вцепившись в руль. — Скоро будем. Минут через тридцать. Да, вас понял. Отбой.

— Ждут не дождутся? — промурлыкала ядовито. Мне почему-то стала сильно не нравится эта ситуация.

— Да. Так не терпится избавиться от воспоминаний? — не отвлекаясь от дороги, в тон мне, фыркнул он.

— Сотрется только наша первая встреча или вообще весь день, да и сегодняшний? — Теперь мне не хотелось терять воспоминания об ужине с Василием. Когда я наконец окончательно проснулась ото сна, желание порвать с этим мужчиной возрастало с каждым часом всё больше.

— Я точно не знаю, — чуть смягчив голос, отозвался он. — Прошло много времени. Выясним на месте. Есть то, что ты хотела бы запомнить, что произошло в тот день?

— Да, это случилось в тот же вечер, но до встречи в парке, — честно ответила, поворачиваясь к нему и наблюдая серьёзный профиль. Он был так напряжён, что и я невольно поёрзала в кресле.

— Посмотрим что можно сделать, но ничего обещать не могу. — Он бросил на меня мимолетный взгляд, и я вновь притихла.

Чтобы больше не докучать, отвернулась к окну и смотрела за тем, как мелькают дома с готовящимися ко сну жильцами. Должно быть они очень рады, что могут так просто проводить время вместе.

Семья. Мне всегда хотелось иметь то место, где любят, ценят и ждут, но родителям, видимо, не нравилась эта затея. Их тяготила забота обо мне. «Не нагулялись», как это принято говорить в народе. Вот и они восполняли пробелы неистовых алкогольных похождений, это ведь так важно, особенно когда дома тебя ждёт голодный ребёнок, бардак и пустой холодильник.

Бабушкам я тоже оказалась не нужна, тогда пришла незнакомая тётя и забрала из этого ада на земле. С тех самых пор я росла в приюте, уже там я узнала, что семья мне неродная, приёмная. Взяли они меня почти сразу после рождения. Заботились, любили, души не чаяли, но через четыре года что-то приключилось. Я так и не смогла выяснить причин, но они начали пить непробудным сном. В шесть лет моим домом стал приют, а воспитатели заменили родителей, искать которых мне не хотелось даже после совершеннолетия. Можно, конечно, было бы написать на телевизионную передачу и, сидя на белом диване, смотреть, кого мне приведут в качестве моих родных, но я боялась. Не хотела разочаровываться ещё больше. В мыслях давно обосновались идеальные образы родителей, и пусть они таковыми и будут.

Я потёрла глаза, отгоняя неприятные воспоминания. Нащупала под одеждой любимый кулон и сжала его. Однажды узнала, что это единственная вещь, которую смогла подарить родная бабушка новорожденной мне. С тех самых пор я расставалась с ним только в ванной.

Погода, будто вторя моим горьким думам, послала проливной дождь. Дворники скользили туда-сюда по лобовому стеклу, пытаясь убрать всё новые и новые потоки воды. Мы ехали по лужам, под протяжные сигналы машин и мне вдруг стало очень тоскливо и одиноко.

То противное, до оскомины чувство, от которого я так отчаянно бежала всю свою недолгую жизнь, вновь накрыло с головой.

Я очнулась от лёгкого прикосновения к плечу и пачки салфеток перед носом.

— Не плачь, он того не стоит, — невозмутимо сказал Сато.

— Только не говори, что ты знатно покопался в моей голове, — принимая подношение, обиделась я.

Вот ведь гад такой, рылся в моей памяти.

— Я просто искал адрес, — оправдывался он. — Увидел больше, чем хотел. Прости.

— И любой вампир вот так может залезать к кому-то в мозги? — лениво спросила, уже предполагая утвердительный ответ.

— Не совсем, — возразил он. — Это очень болезненный процесс для обеих сторон, и не каждому захочется копаться в чужой голове.

— Именно поэтому ты остался у меня? Тебе было больно? — всполошилась я, вновь выпуская на волю эмоции.

— Уже собирался уходить, но ты очнулась раньше, чем я ожидал, — криво улыбнувшись, хмыкнул вампир. — Сильная ты девушка, Ксения.

— А, можно просто Ксю, — просияла я, за что была удостоена вновь потяжелевшего взгляда.

— Скоро приедем, Ксю, подожди ещё немного. — Закончил он наш разговор, ставя жирную точку.

Я воспользовалась салфетками по назначению и стало лучше. Вот только смешанные чувства нервозности и эйфории никуда не исчезли. Мне всё меньше и меньше хотелось лишаться памяти.

Дождь также барабанил по машине, когда мы наконец приехали. Взяв с заднего сидения черный зонт, Сато помог мне выбраться из уютного салона тойоты. Я тут же почувствовала себя героиней мрачного фильма про вампиров.

— Пошли скорее, — поторопил он, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

Я огляделась, чтобы понять, куда мы собственно прибыли, и обомлела. Перед нами величественно возвышался небоскрёб, не меньше.

— В бизнес-центр приехали? — Растерялась, не в силах оторвать взгляда от сверкающего нечто.

— Наверное, да. Контора тут снимает весь пятый этаж, — пояснил он, открывая стеклянную дверь нажатием автоматической продолговатой кнопки.

При слове «контора», я ожидала увидеть старое двухэтажное здание на окраине города, но никак не это. Интересно, что за организация такая, раз у них достаточно средств снять весь этаж, пусть даже и пятый.