– Летала когда-нибудь? – спросил Макс.

– На вертолете никогда! – воскликнула я, сделав большие глаза.

– Ну, значит, я со своей задачей справлюсь и удивлю тебя, – улыбнулся он. – Пойдем.

Мы поднялись над городом. Я посмотрела вниз и обомлела. Ночную темноту заполняли дорожки огней, растянувшиеся в разные стороны. Огромные торговые центры, театры и административные здания сияли наружным освещением. Черные квадраты и прямоугольники промышленных корпусов сменялись небоскребами. Это было великолепное, невероятное зрелище. Я обернулась на Макса. Он не отрывал от меня своего взгляда и улыбался.

– Ого! – только и смогла произнести я. – С самолета как-то все не так…

– Завораживает? – спросил мужчина и взял мою руку в свою.

– Еще бы! – прошептала я. Это было самое романтичное свидание в моей жизни. Ночной город под нами, шум лопастей, нежные губы Макса на моей шее. Я понимала, что продолжения мне не избежать и лучше просто расслабиться и получать удовольствие от всего происходящего.

Мы ехали к нему домой по освещенным проспектам, извилистым улочкам, мимо долговязых желтых фонарей. Его рука лежала у меня на колене, а я, откинувшись на спинку, впитывала атмосферу ночного города и запахи летней ночи.

Мы поднялись в квартиру Макса. Это было холостяцкое жилье, оформленное со вкусом. Дизайн был выдержан в черно-серо-белых тонах. Ничего лишнего, стильный минимализм.

– Я налью вина, – сказал Макс, проводив меня в гостиную. Я прошлась по комнате, выглянула в окно. Затем приблизилась к большому письменному столу, на котором была разложена куча мелких деталей, каких-то микросхем и светодиодов.

– Что это ты конструируешь? – спросила я.

– Собираю суперкомпьютер, – улыбнулся Макс, входя в комнату с двумя бокалами вина. – Смотри!

Он выключил свет и нажал кнопку на столе. Микросхемы озарились неоновым светом. Я, как завороженная, уставилась на это чудо инженерии. Мне показалось, что мое сердце перестало биться и дыхание остановилось. Ощущение разгадки какой-то тайны повисло в воздухе.

– Это невероятно, – прошептала я.

– Это обычная материнская плата – сердце компьютера, – сказал Макс. – Это блок питания, тут пара процессоров.

– А это что?

– Это тоже процессор, но в разобранном виде. Это графическое ядро, для того чтобы выводить изображение на монитор…

– Кинотеатр, – выдохнула я. Мне вспомнился торговый центр, который я видела с вертолета. Он выглядел точно так же, как этот маленький многослойный процессор с графическим ядром.

– Что? – не понял Макс.

– Это кинотеатр в торговом центре. Это же…

– Что?

– Город! – воскликнула я. Как будто внутри моей головы лопнул какой-то пузырь, мешающий видеть окружающий мир таким, каков он есть на самом деле. Сердце мое забилось от волнения. – Смотри, это же город. Эта материнская плата со своими выпирающими частями, светодиодами и процессорами точь-в-точь как город с небоскребами, фонарями уличного освещения и схемами метро! О, Господи!

– В этом что-то есть. Да, ты права. Удивительно похоже, – проговорил Макс, уставившись в микросхемы.

– Не похоже, а это оно и есть… Наш мир – это большой компьютер! – Я огляделась, пораженная своей догадкой. На журнальном столике у дивана стоял раскрытый ноутбук. Казалось, я приобрела свойство видеть вещи немного под другим углом. Ноутбук поразил меня еще больше. Я схватила Макса за руку и потащила к дивану.

– Смотри! Это же кинотеатр, – указала я на ноутбук. – Монитор – это экран, клавиатура – это места для зрителей. Твоя материнская плата – это наш мегаполис.

– Но что ты хочешь этим сказать? Да, схожесть есть, но…

– Макс, мы в матрице! Вачовски были правы! Наш мир – это компьютерная игра!

Я была так возбуждена и поражена собственным открытием, что о романтическом продолжении вечера не было и речи. Дрожащими руками я набрала номер такси и, не прощаясь, выбежала в ночь.

Во дворе было темно и тихо. Дом спал, и только несколько окон желтели на черном фоне кирпичной многоэтажки. Я вышла из такси и глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Мозг все еще активно работал, пытаясь справиться со свалившейся на него информацией. Я не могла понять, почему какие-то обычные на первый взгляд вещи стали для меня чем-то невероятным, открыли какой-то тайный шлюз, и информация хлынула нескончаемым потоком в мое сознание. Я все еще пыталась остановить этот процесс, убедить себя, что все это лишь игра моего воображения, и опять уснуть в своей иллюзии, но у меня ничего не получалось. Я решила побыстрее лечь спать в надежде, что утро расставит все на свои места.

Я вошла в подъезд и прошмыгнула мимо консьержа, стараясь его не потревожить. Но что-то привлекло мое внимание, и я обернулась. Мужчина сидел за столом и смотрел перед собой. Я была уверена, что ночью консьерж мирно спит на своем диванчике, но я ошиблась. Мужчина сидел с прямой спиной и смотрел куда-то в пустоту. Я тихонько подошла к нему и заглянула в лицо. Он не шевелился. Холодок пробежал у меня по спине. Если он мертв, то почему не упал? Глаза его были открыты, но при этом он ни разу не моргнул. Его тело словно окаменело. Я подошла еще ближе и посмотрела на его шею в надежде увидеть пульс, но ничего не указывало на его жизнедеятельность. В моей голове проносились десятки вариантов: звонить в скорую, стучать к соседям, делать искусственное дыхание, убежать. Страх сковывал и не позволял начать действовать. Но я все же собралась с силами и решила, что сначала нужно прощупать пульс и понять, жив этот человек или нет. Осторожно, как в замедленной съемке, я протянула руку и коснулась его шеи. Неожиданно мужчина моргнул и повернул голову в мою сторону.