Шрифт:
Слово даёт?!
Слово, чёрт возьми?!
Помнится, мне уже давали слово. Спартак! И он не сдержал это чёртово слово!
— ТАСЯ!
Крик Андрея взрывает пространство. Муж быстро спускается по ступенькам парадного входа в ресторан, на этот раз используя трость.
— ТАСЬ, ТЫ КУДА СОБРАЛАСЬ, А? АЛИСА ДАВНО В ЗАЛЕ! ИДИ СЮДА! ЖИВО!
Даже с такого расстояния я вижу, что серые глаза мужа мечут молнии. Андрей в ярости. И он может сейчас солгать, чтобы не дать мне уйти.
Я перевожу взгляд на Ивана, и тот едва заметно качает головой.
— Садитесь в машину, Таисия Сергеевна. Я отвезу Вас туда, где находится Алиса! Слово даю!
Слово…
Наверное, я просто дура, раз всё ещё верю в честь и достоинство. Ведь только честный и достойный может произносить слова, не бросая их на ветер.
Метнув последний взгляд на Андрея, сажусь на заднее сиденье, и Иван тут же захлопывает дверь.
Глава 14
Спартак
Чтобы Тася беспрепятственно смогла попасть внутрь, я отключил домофон на двери подъезда и оставил дверь в квартиру открытой… И сейчас отчётливо слышал, как её шпильки отбивают дробь по бетонным ступенькам, с каждой секундой приближаясь к заветной цели.
Через короткое мгновение Тася врывается в квартиру. Быстро преодолев прихожую, забегает в гостиную…
Она без пальто. В том самом красном платье, чёрт бы его побрал. Её волосы растрепались и небрежно рассыпались по плечам, закручиваясь в локоны. А глаза хоть и наполнены слезами, но взгляд мечет молнии. Они летят мне в лицо, пронзают всё тело насквозь… И если бы взглядом можно было убить, наверное, я был бы уже мёртв.
Наши гляделки продолжаются всего секунду, которая растягивается в вечность.
Но почти сразу её взгляд опускается ниже, на то, что находится в самом центре пушистого ковра. И девушка медленно начинает оседать на пол, задыхаясь от рыдания.
Это облегчение… Которое приходит на смену жуткому страху. Страху потери…
Наша дочь здесь!
Жива и здорова!
Я сомневался, что Тася сможет довериться собственному водителю и позволит ему себя увезти. Думал, она поверит своему мужу…
Воспоминания об её муже заставляют челюсти сжаться. Меня всё ещё колбасит от предательства Таси, но я нашёл в себе силы пока думать лишь о дочери.
Перевожу взгляд на Алису. На её ушах — огромные наушники, и она не слышит того, что происходит вокруг. И появления матери даже не заметила. Глаза Алисы устремлены на экран огромной плазмы с включённой на ней игрой на приставке.
Наша дочь смогла уговорить меня позволить ей немного поиграть, сказала, что никогда раньше этого не делала. Игру выбрала вполне безобидную, мультяшную — про пони. И так втянулась, что уже около получаса ни на что не реагирует. А я всё это время просто сидел с ней рядом и наблюдал, получая невыразимое удовольствие от близости собственного ребёнка.
Поднявшись на ноги, приближаюсь к Тасе. Она сжимает рот ладонью в попытке заглушить истерику. Её лицо всё мокрое от слёз. Косметика чёрными потёками словно исцарапала кожу.
Да, ей больно! Больно от осознания, что она так просто может её потерять. Сегодня я забрал её дочь. А уже завтра может случиться что-то действительно непоправимое.
И мне, чёрт возьми, тоже больно! Потому что больно ей! Одна чёртова боль на двоих! И совершенно закономерная…
А я ведь обещал себе кайфануть, когда увижу её испуганное лицо и глаза, наполненные ужасом и паникой. Однако не могу… Потому что устал кайфовать от собственной боли!
— Поднимайся, — схватив девушку за хрупкие плечи, дёргаю вверх, вынуждая подняться. — Ты же видишь — она в порядке! Со мной!! Со мной она может быть в порядке!! А тебе нужно успокоиться и пойти умыться…
Договорить у меня не получается. Потерянный взгляд девушки вновь становится воинственным. И резко отпрянув, она скидывает мои руки со своих плеч.
— Зачем ты это сделал? — сдавленно шепчет Тася, но потом её голос крепнет, и она совсем перестаёт плакать. — Ты — сволочь!! Бездушное животное!! ЗАЧЕМ!? — выкрикивает мне в лицо, теряя контроль над эмоциями.
Её сжатые кулачки обрушиваются на мою грудь. Удар за ударом. С ненавистью. С отчаянием. Но она быстрее себя вымотает, чем сможет причинить мне какой-то вред.
Видимый!
Все невидимые раны давно внутри меня. И все они из-за Таси.
— Зачем!? Зачем ты забрал мою дочь? — вновь бьётся она в истерике, потому что видит, что мне совсем не больно от её слабых ударов.
Да и моё лицо наверняка не выражает никаких эмоций. Хотя я горю внутри. Именно этому я учился все шесть лет заточения — удерживать внутри бушующий огонь. Но всего лишь одно поганое известие смогло сломать всё то, чего я добился.