— Пойдём на кухню, Лисёнок. Найдём что-нибудь покушать, — обращается Спартак к дочери, протянув ей руку.

Она совершенно доверительно вкладывает маленькую ладошку в его огромную ручищу и мне приходится её отпустить. А потом плестись вслед за Спартаком и Алисой в кухню. Ведь между ними организовался какой-то особый, свой мир, в котором словно нет места для меня…

— Молочка будешь? — Спартак подмигивает дочке, усаживая её за стол.

— Угу!

— У меня тут ещё есть печенье, — мужчина начинает суетится, доставая с полок упаковки с печеньем, сухие завтраки и разные сладости. Выглядит он при этом, достаточно забавно, а Алиса сияет от счастья.

Конечно… Что может быть лучше, чем не самая полезная еда в девять вечера?

— Ура! Шоколадные шарики! — хлопает в ладошки дочка. — Я буду шарики!

Она их есть может и на завтрак и на обед!

Я вижу, что Спартак немного растерян не понимая о чём, она говорит, поэтому беру инициативу в свои руки. Разогреваю молоко, насыпаю шарики… Пока Алиса уплетает за обе щёки, Спартак отлучается ненадолго, а когда возвращается, она уже заканчивает есть.

— Вы пока поспите с Алисой в спальне, на моей кровати. Бельё я сменил, — говорит мужчина, прожигая меня каким-то странным взглядом.

И что значит это его "пока поспите"?

Мы не планируем оставаться здесь дольше, чем на одну ночь. Утром нужно уехать…

Однако, чтобы не выяснять всё это при ребёнке, поспешно веду Алису в ванную, а после мы идём в спальню и она раздевается до трусиков. Я расплетаю её волосы и она осторожно ложится на огромную кровать Спартака.

— А ты со мной поспишь, мамочка? — шепчет Алиса, натягивая одеяло до самого подбородка.

Я ложусь с ней рядом не раздеваясь.

— Конечно, я буду с тобой, — обнимаю, прижимая её к себе. — Закрывай глазки, Лисёнок.

Она послушно зажмуривается, уткнувшись в мою шею носиком. Я глажу её по волосам, помогая уснуть побыстрее. Наверняка шквал вопросов начнётся уже завтра утром и мне нужно хорошенько поразмыслить о том, что именно я должна говорить, а чего категорически не должна.

Но сначала, мне нужно поговорить со Спартаком…

— Мне тут очень нравится, — до ушей долетает тихий и совершенно неожиданный шёпот Алисы.

Дочка почти задремала, но перед тем как уснуть окончательно, решила поделиться ощущениями.

Я молчу… Дожидаюсь, когда она начинает дышать размеренно, полностью погружаясь в сон, а потом так же шёпотом признаюсь:

— Да… мне тоже.

Осторожно выбираюсь из кровати. Прежде чем уйти укладываю подушки по обе стороны от Алисы, потому что иногда она спит достаточно беспокойно. А в новом месте вполне может упасть с кровати.

Беззвучно покидаю спальню, оставив дверь приоткрытой. Не знаю, где сейчас Спартак. И состоится ли обещанный разговор сейчас, однако уверена, что не усну пока не получу ответы.

Первым делом иду на кухню и застаю мужчину именно там. Он с видимой расслабленностью сидит за столом так, будто меня и ожидает. Я сажусь напротив и не моргая смотрю в зелёные глаза. Выдерживаю и претензию и обиду в этом взгляде. А потом Спартак подаёт голос:

— Они хотят, чтобы я провёл свой последний бой, Тась…

— Какой бой? Кто этого хочет? Андрей?

— Не Андрей, — в голосе Спартака появляются ядовитые нотки. — Андрей всегда хотел лишь тебя, Тась. Ему плевать и на бои, и на меня… Становится не плевать, если я могу помешать его планам. Пока я был в тюрьме, Андрей вряд ли вообще обо мне вспоминал.

Нет, он вспоминал… Первую пару лет нашего брака точно. Обвинял Спартака в своей никчёмности и радовался, что тот сидит в тюрьме…

Однако вслух я говорю совсем другое:

— Тогда… кому нужен этот бой?

Спартак проводит пятернёй по коротким волосам.

— Ну ты же помнишь про титул?.. Про то, что тот бой все ждали?..

Я молча киваю, соглашаясь.

Того боя, который должен был состояться шесть лет назад, не ждал разве что ленивый. Рекламная кампания была весьма раскрученной. К тому же Спартака многие любили, несмотря на его взрывной нрав. И очень многие желали ему победы!

— Ты помнишь, с кем я должен был драться? — уточняет Спартак.

На этот раз я отрицательно качаю головой. Потом задумываюсь… Кажется… того бойца звали Самиром…

— Самир Галиев! — выплёвывает Спартак, резко поднимаясь со стула. — Мне, честно говоря, наплевать, что он занял моё место. Да и совершенно не волнуют титулы и популярность.

Он начинает нервно расхаживать по кухне, потом приближается к холодильнику, достаёт бутылку с водой, жадно пьёт. Закрутив крышку, вытирает губы тыльной стороной ладони и поворачивается ко мне лицом.