Нет, она пока меня не узнала. И её интерес вызван совсем не этим.

Перевожу взгляд на Тасю. Медленно киваю, соглашаясь с тем, что я отец Алисы, потому что мне вдруг становится всё предельно ясно.

Тася просто приревновала меня, вот и всё! Если я — папа её дочери, значит, я — её муж, так?

Вот уже второй раз за день на моём лице появляется самодовольная улыбка. Даже от этой глупой, беспочвенной ревности Таси становится хорошо на душе. Наверное, это неправильно — чувствовать нечто подобное, но я просто ничего не могу с собой поделать.

— Девочка очень на Вас похожа, — продолжает мать Маши.

Она тоже расплывается в улыбке, потому что думает, что я улыбаюсь именно ей. Наивная…

Привычное снисходительное выражение возвращается на моё лицо, и я небрежно бросаю:

— Так это нормально, когда дети похожи на своих родителей, — и, повернувшись к Тасе, произношу гораздо мягче: — Нам не пора домой?

А она словно только и ждала этого вопроса. Вскочив с лавочки, сразу швыряет пластиковый стаканчик в урну и, повернувшись к своей недавней знакомой, заявляет с плохо скрываемой радостью:

— Жаль, но нам уже пора.

— Да, действительно жаль…

Мать Маши выглядит расстроенной. Слишком уж её взгляды, обращённые на меня, многозначительные и флиртующие.

— Маша! — зовёт она дочку. — Нам пора!

— Ну-у неет, мам! — начинает канючить девочка. — Ну мы же не доиграли!

— Пойдём, Машуль! Алиса тоже с родителями домой уходит, — её тон становится уговаривающим. — Но мы можем обменяться телефончиками и как-нибудь снова погулять вместе, — заискивающе смотрит на меня и на Тасю.

Обе девочки послушно подходят к нам, за ними волочится уставший Тайсон. Маша хватает мать за руку и неистово трясёт:

— Этот дяденька не папа Алисы, он тренер по боксу! Я тоже хочу ходить на бокс, мам!

Твою-то ж мать!..

— Что? Правда? — мама Маши расплывается в улыбке и с каким-то щенячьим восторгом во взгляде смотрит на меня.

— Нет, неправда! — внезапно отрезает Тася. — Спартак — папа Алисы!

— Но…

Маша, кажется, хочет возразить и начать пререкаться. Но Тася быстро приближается к застывшей рядом с ней Алисе, берёт дочку за руку и уводит прочь. Напоследок бросив на меня останавливающий взгляд.

Похоже, решила всё сделать самостоятельно! И, судя по всему, быстро!

— Как то не очень красиво, — фыркает мать Маши, провожая Тасю недовольным взглядом. — Моя дочь, видимо, просто повторила то, что сказала ей Алиса. И это просто ужасно — вести себя так, как ведёт себя Ваша жена… Ну или не жена… Неважно.

Я смеряю её холодным взглядом. Подзываю Тайсона, который почему-то не побежал за своими хозяйками, и пристёгиваю его к поводку. Вероятно, пёс так же, как и я, чувствует возникшее напряжение и просто не хочет вмешиваться. Во всяком случае, пока…

Я точно не готов вмешаться, ведь Тася намного лучше меня знает, как именно нужно преподносить подобную информацию.

— Ужасно, просто ужасно, — продолжает причитать мать Маши.

— Поверь, ты ничего не знаешь об ужасе, — цежу сквозь зубы и тоже ухожу прочь.

Так… ладно… всё нормально…

У нас всё получится. Ведь Алиса уже чувствует родство со мной. Верно?

Мы с Тайсоном покидаем парк и настигаем Тасю и Алису на аллее возле дома. Моё сердце начинает стучать как отбойный молоток, когда по мере приближения я замечаю, что Алиса не поднимает взгляда. И даже наоборот, старательно прячет его, уткнув в свои сапожки.

— Лисёнок, — опускаюсь перед ней на колени. — Я…

Не знаю, что сказать… просто не знаю… Смотрю на Тасю, и она тоже опускается на колени перед дочкой. Тася плакала. Слёзы до сих пор стоят в её глазах.

— Лисёнок, — глухо шепчет Тася, пытаясь привлечь внимание Алисы. — Посмотри на нас, пожалуйста.

Дочка резко выдёргивает свою руку и со всех ног несётся к подъезду. Дверь распахивается ей навстречу, потому что именно в этот момент из подъезда выходит соседка. Ни раньше, ни позже, чёрт возьми! Алиса ловко обегает её и скрывается внутри дома. Мы с Тасей мчимся следом.

Бабка-соседка, конечно, не может пройти мимо, не удержавшись от колкости.

— Зек! — фыркает она. — Ещё и эту бедолажку успел обрюхатить! Девочка-то явно твоя дочка! Господь несправедлив! Хорошим людям детей не даёт. А тебе… Фу! Мерзость!

Тася, наверное, и обратила бы на всё это внимание, если бы не торопилась за Алисой. Она вбегает в подъезд, а я медлю ещё одну секунду.

Словно мазохист, жажду услышать ещё какую-нибудь гадость. Чтобы уверить себя в том, что, и правда, не достоин дочери.