— Я все время думаю о вашем ранении, и оно не дает мне покоя. О вас совсем некому позаботиться! Моррис… Где, кстати, он? — девушка неодобрительно поджала губы, говоря о моряке, и внимательным взглядом обвела комнату, ища того взглядом.

— Его нет, — пожал плечами Адам. — Да и что ему здесь делать ночью? Поверьте, к лучшему, что Морриса здесь нет.

Брови Виктории сошлись на переносице.

— Камердинера тоже нет, — скорее заключила, нежели спросила она. — Они хотя бы перевязали вас? Сомневаюсь!

— Джон перевязывал меня с утра.

— Всего один раз! Вы слишком добры к нему!

— Ох, Виктория, теперь я еще больше хочу, чтобы вы стали моей женой!

— А я хочу осмотреть вашу рану.

— Моя царапина не стоит вашего волнения, и она скоро заживет, — сказал Адам — и тут же пожалел о своих словах. Мысль о том, что Виктория окажется рядом с ним, будет касаться его своими нежными пальчиками, оказалась весьма заманчива. Поэтому он быстро добавил: — Впрочем, немного побаливает.

— Я так и знала, что вам необходима помощь!

Девушка решительно шагнула через порог и потребовала:

— Покажите руку.

Адам послушно расстегнул сорочку и оголил раненую руку. Пока он разоблачался, Виктория старательно смотрела в сторону; теперь она размотала старые бинты и стала придирчиво рассматривать рану, которая, по мнению Фокса, выглядела намного лучше; но гостья неожиданно подозрительно прищурилась и тревожно сказала:

— По-моему, она загноилась.

Адам тоже рассматривал рану и не видел в ней даже намека на гной.

— А, по-моему, нет.

— Вам просто не видно! — не сдавалась Виктория. — Но это ужасно — так запустить болезнь! Я сейчас же позову мадам Жози! Пусть она взглянет.

— Не стоит ее будить! — Адам попытался остановить девушку, но та решительно направилась к двери.

— Я видела, мадам с Джулианой играли в карты в Морской гостиной, так что я никого не разбужу, — заверила она его, выскальзывая из спальни.

— Виктория, постойте! Мне не нужна помощь! — попытался вернуть ее Фокс, но она, словно не слыша его, быстрым шагом удалилась по коридору.

***

Вскоре в спальню Фокса нагрянула целая рота обитательниц дома под предводительством Виктории. Девушка привела с собой Жозефину, Джулиану и любопытную Бетти, и все они жаждали оказать Адаму помощь. Не слушая его возражений, женщины обступили его, рассматривая рану. Они охали, вздыхали, ругали его, что он умолчал о столь страшном ранении.

— Здесь слишком темно, почему бы вам не прилечь, мистер Фокс? Тогда рану будет лучше видно, — подала идею Виктория, указывая на большой подсвечник с множеством горящих свечей, стоящий недалеко от кровати.

Женщины одобрительно встретили ее идею, и сопротивляющегося Адама чуть ли не силой уложили на кровать. В пылу боя он лишился сорочки, которую самым бесстыжим образом сорвала с него сестра. После чего три женщины продолжили осмотр раны, а Виктория тихонько покинула их круг и отступила в сторону.

— Что-то мне сделалось нехорошо от вида крови, я присяду, — сказала она, опускаясь на стул, на котором висел жюстокор Фокса. Тот самый жюстокор, который был на нем сегодня, и в карман которого Адам убрал ключ от ящика стола.

Убедившись в том, что Фокс слишком занят, отбиваясь от ее беспощадных помощниц, и не может ее видеть за пышными юбками дам, Виктория сунула руку в карман жюстокора. Сердце екнуло от счастья, — в руку буквально скользнул ключ, — и она очень надеялась, что это именно тот, что ей нужен.

Чтобы он не мешался в руке, она попыталась засунуть его в лиф платья, — другого места девушка придумать не смогла; ну, не глотать же его, — он был довольно большой. Но проклятый ключ не слишком-то хотел помещаться в лифе.

И в эту секунду Адам бесом выскочил из круга обступивших его галдящих наседок.

— Виктория! — вопль его был похож на рев дикого самца гориллы, коего Виктории как-то довелось лицезреть на ярмарке.

Сердце девушки екнуло от ужаса, — она поняла, что он видел ее преступление. Ключ же самым наглым образом проскользнул меж ее грудей куда-то вниз.

— Отойдите от меня! — рычал тем временем Фокс на трех женщин. — Подите прочь! Прочь!

Он был так разъярен, что никто не посмел ему перечить, и ошеломленные и разобиженные дамы направились к двери, — но, опережая всех, к спасительному выходу спешила Виктория.