— И чего же ты дождалась? — хмыкнул Фокс.

— В особняк пришел мальчик-посыльный и оставил письмо от Виктории!

Адам вздрогнул от неожиданности; а он-то собирался высмеять гадалку и сестру вмести с ней.

Джулиана вынула из складок плаща сложенный лист бумаги и отдала его брату. Он нетерпеливо развернул письмо и прочитал следующее:

«Милая Джулиана, я уезжаю во Францию, и, может статься, мы никогда с тобой не увидимся. Я знаю, ты винишь меня за столь безрассудный поступок, но, поверь, так будет лучше. Уверена, ты волнуешься за меня, потому и пишу тебе. Мне ничто не угрожает, меня сопровождает надежный и верный человек, настоящий джентльмен, чье имя я называть не стану. Он поклялся защищать меня, и я ему доверяю. Когда мы прибудем во Францию, и я устроюсь, я обязательно напишу снова.

Все же надеюсь, что в будущем нас ждет новая встреча, и ты не станешь держать на меня зла. Ты навсегда останешься для меня дорогой и любимой подругой. Я всегда буду помнить о тебе.

Виктория».

Адам еще раз пробежал письмо глазами, в надежде найти хоть малюсенькую зацепку. Ничего нового.

— А где посыльный? — спросил он.

— Он ушел, пока я читала письмо, — виновато развела руками Джулиана. — Ты будешь искать Викторию?

— Я только и занимаюсь тем, что ищу ее, — проворчал Фокс. — Но понятия не имею, где ее теперь искать.

Джулиана тяжело вздохнула; выглядела она встревоженной и подавленной. Адам привык видеть сестру веселой, и ее теперешнее состояние угнетало его.

— Не понимаю, — тихо сказала Джулиана, будто рассуждая сама с собой. — Почему она убежала? И что это за джентльмен ее сопровождает? Мне казалось, между вами возникло чувство. Нет! Я уверена! Я ведь видела вас вместе… Ты ее обидел, — заключила она, и с укором посмотрела на брата.

Обидел!.. Адам зло тряхнул головой и стал подниматься по лестнице.

Может быть, он и обидел Викторию. Может быть, он в чем-то был не прав, — может быть, и во многом. Но Виктория и сама не божий одуванчик и не раз выводила его из себя.

А, может, им не суждено быть вместе? Виктория не желала стать его супругой, а теперь он даже не представляет, где она находится. Неужели так все и должно закончиться? Она уехала с другим…

Что она делает там с сыночком Уоррена? Как там бишь его зовут? Джереми, кажется? Фоксу доводилось встречаться с ним в те далекие времена, когда он вел дела с Ричардом. Джереми Уоррен запомнился ему высоким стройным юношей, довольно миловидным обладателем очаровательных кудряшек. Есть ли надежда, что, по прошествии стольких лет, подающий надежды красавчик превратится в толстого, лысого, кривоногого урода, как его папаша? Нет, надежды нет! Особенно, если вспомнить, как «везет» в последнее время Адаму.

Итак, на пути появился молодой красивый соперник. И Виктория находится сейчас с ним…

Надежный… Верный… Настоящий джентльмен… Чтоб сыночку Уоррена пусто было!

Фокс раздраженно мотнул головой, будто пытаясь вытряхнуть мучающие его мысли. Кажется, он сходит с ума от ревности. Он ни о чем не может больше думать. Его кидало от злости к полному отчаянию. Страх за Викторию не отпускал, и он понял, что не сможет спокойно спать, пока не будет знать, что с ней все в порядке. Неизвестность сводила с ума, и сейчас, как никогда раньше, Адам чувствовал острую потребность в этой девушке. Он понимал, что любит ее, что не может просто так отпустить. Он должен ее вернуть… Он должен хотя бы знать, что она в безопасности, и с ней все в порядке!

Виктория не любит его. Пусть. Это можно изменить.

Она выбрала другого. При желании и это можно изменить.

А если все же не судьба им быть вместе, то он хотя бы позаботится о ее безопасности. Ни одна одноглазая тварь не доберется до Виктории, пока он жив.

Ричард Уоррен с трудом мог ходить из-за раны в ноге, но страх за сына заставлял его забыть о сильной боли. И, превозмогая себя, Уоррен приковылял к дверям особняка графа Дантри, тяжело опираясь на трость.

Граф принял его неохотно, всем своим видом выражая неудовольствие тем, что Ричард посмел отвлекать его от наиважнейших занятий.

— Я вернулся сюда, потому что у меня появились новости, касающиеся нашего дела, — быстро заговорил Ричард, после того, как слуга устроил его на оттоманке.

— У нас есть общие дела? — в скрипе, который заменял Сесилю голос, послышался неприкрытый сарказм.

— Я знаю, вы сердиты на меня из-за наших прошлых разногласий, ваше сиятельство, — Ричард постарался говорить как можно мягче, подбирая каждое слово. Но его лебезящий тон не смягчил холодный настрой хозяина. Тот смотрел на него, как на свинью, нагло развалившуюся в его гостиной.

— Помилуйте! Я миллион раз раскаялся, что пошел тогда на поводу у этого мерзавца Фокса и потерял ваше доверие! — горячо воскликнул Уоррен.

Впрочем, его пламенное заявление не встретило отклика в душе собеседника. Граф продолжал сидеть напротив него с выражением неприязни и презрения на лице.

— Охотно верю, — небрежно кинул он и снисходительно позволил: — Рассказывайте, что у нас там за дела, Уоррен.

— О! Они как раз касаются Фокса! — выпалил Ричард — и впервые увидел огонек интереса в глазах лорда Дантри.