Я затаилась. Неужели это и есть «работенка по профилю»? Ну Хэнк, ну подлец.

— А почему вы считаете, что это козни Нонна? — все же спросила я.

— Я предполагаю. Двигаемся, Праст. Время не терпит.

Поселение, куда вел меня Эфорр располагалось «недалеко». Всего-то два-три часа пути. Пешком. По лесу.

Но к ночи мы добрели, уставшие и голодные. И еще невидимые.

Наконец, показались первые добротные дома из серого камня, с высокими прочными оградами. А если есть человеческое жилье, то близко и ночлег, и сытный ужин…

— Увы, Праст, — прервал мои мечты Эфорр. — Они уже опустили купол. До утра никак.

Что? Какой купол?! Зачем купол?

Я зло посмотрела на тончайшие серебряные нити, протянувшиеся над крышами. Ну что за несправедливость!

Профессор, видимо, уже смирился с неизбежным и зябко передернул плечами.

— Терпеть не могу оставлять Потти одного, но мисс Рой сама соберет его завтра. Не представляю, когда мы вернемся.

Он устало провел рукой по лицу и медленно пошел обратно в лес.

— А что мы будем есть? Шишки? — поинтересовалась я.

— Зачем же шишки, у меня есть шоколад, — безразлично произнес профессор.

Теперь, вспоминая в ту ночь, я понимаю, что шоколад был плохой идеей. Как и решение заночевать на земле, под огромной елью, где джентльменский Эфорр расстелил свое изысканное пальто.

Тогда-то мне и привиделся все тот же пакостный сон. В котором мы с профессором на берегу океана. Кожа к коже. И пальцы так приятно щекочет магическая брачная вязь, струящаяся по мужским предплечьям.

Просыпаться совсем не хотелось. Было тепло, приятно. И этот соленый вкус кожи на губах…

Я распахнула глаза. Что же это?! Неужели то, что я думаю?

Но я и правда залезла на колени Эфорру и бесцеремонно покрывала поцелуями снобскую, но определенно крепкую и вкусную шею.

— Вы закончили, Праст? — вежливо осведомился он. — Уже светает.

Никогда, никогда мне не было так стыдно! И не потому что я особо стеснительна, вовсе нет.

Но я залезла на Эфорра! На чертова профессора Эфорра, который с невозмутимым видом отряхивал елочные иголки с дорогого пальто, притворяясь, что ему все нипочем.

Даже несмотря на красную физиономию. Покрасневшую отнюдь не от стыда.

Впрочем, да ну его. Ничего и не было. Все это нам приснилось. На ночь меньше шоколада надо было лопать.

Сейчас же главное добраться до человеческого жилья, поесть, согреться и немного прийти в себя. И выдержать проверку неизвестной Селены.

Купол уже убрали и мы с профессором вошли в поселок по хорошо утрамбованной земляной дороге. Эфорр шагал уверенно, а я спешила за ним, подняв воротник. Мы свернули к одному из домов, обнесенному каменной стеной, миновали распахнутые чугунные ворота и беспрепятственно проследовали во двор.

Я крепко понадеялась, что нам навстречу не кинутся собаки, но Эфорр вроде знал, что делал…

О нет, не знал! К нам и правда бежали два больших пса энтузиаста!

Профессор присел на корточки и псины, дружелюбно помахивая хвостами, окружили его. А дальше случилось удивительное: Эфорр начал трепать их, позволяя слюнявить себе уши и лизать в подбородок, только слегка приподнимая голову, чтобы в губы не попали.

Наздоровавшись с ним, собаки обступили уже меня, обнюхали обувь и подол. Я замерла и испуганно посмотрела на профессора, который платком обтирал лицо.

Только бы позже с ним не произошло припадка от переизбытка собачьих эмоций.

— Не бойтесь и они вас не тронут, Праст. Не показывайте страха, — посоветовал он спокойно.

В дверях дома уже появилась хозяйка — рыжеволосая полная женщина. Следом за ней спешила детвора самого разного возраста и высокий дородный мужчина в комбинезоне. Не успела я и глазом моргнуть, как все они навалились на профессора и принялись его обнимать. Причем собаки также присоединились, видимо, посчитав первые приветствия недостаточными. Эфорр натянуто улыбался — столько прикосновений и поцелуев за один день явно превысили его лимит.

Я заметила, как у него дернулась вначале щека, а потом глаза подозрительно заледенели. Рыжая дамочка все эти признаки плохого самочувствия профессора тоже уловила и зычно прикрикнула на любвеобильных отпрысков и псов, призывая их отпустить насчастного. Мужчина, до того стоявший в стороне, — и которого я определила, как мужа Селены — усмехнулся и потрепал Эфорра по плечу.

— Как дела, старина? — спросил он добродушно.

— Все по-прежнему, все по-прежнему, Ральф, — профессор напряженно посмотрел на друзей, давая им понять, что заявился не просто так, а с проблемой. — Я привез метаморфа. Посмотришь, Селена?