– Ты только что сказал про свой труп, – испугано сказала Алёнка. – Тебе плохо? Ты умираешь?

– Нет, конечно, – заулыбался он и, обняв дочь, поцеловал её в голову, – это просто выражение такое. Не отвлекайся, смотри мультфильм.

Из дальних рядов на них кто-то шикнул. Он приложил указательный палец к губам и показал, что он, мол, всё понял, поэтому извиняется и умолкает. В зале воцарилась тишина, на экране замелькали финальные сцены зарубежного анимационного фильма, а он вновь, как роденовский «Мыслитель» положил голову подбородком на руку, нахмурил брови, и погрузился в свои думы.

Он не заметил, как мультфильм закончился, в кинозале зажегся свет и зрители, встав, направились к выходу. Алёнка поднялась и, посмотрев на него, произнесла:

– Пап? Ты слышишь?

– М-м-м? – промычал он, смотря перед собой.

– Пап, мультфильм закончился, пойдём.

– Уже?! – удивился он. – Так быстро!

– Ничего себе быстро! Да он шёл около двух часов!

– Правда? Просто так интересно было, что я аж не заметил, как время пролетело, – виновато улыбаясь, произнёс он.

– Да! Мне тоже понравилось!

Подойдя к выходу, он заметил, что рядом нет Руслана. Он окинул взглядом зал и заметил, что Руслан, как окаменевший герой, осмелившийся взглянуть в глаза Медузе Горгоне, сидит на прежнем месте и с открытым лицом смотрит на пустой экран.

– Руслан, ты идёшь? – позвал он.

Руслан, как заколдованный медленно повернул в их сторону голову и произнёс:

– Вы это видели?! Несколько пауков в одном мультфильме сразу! Я в шоке!

Мимо проходящая молодая пара, рассмеялась, а парень произнёс:

– Артист!

По дороге домой они не пропустили ни одной детской площадки, как в своём, так и в соседнем микрорайоне. Он несколько раз заходил в магазины, чтобы купить мороженное и воду. Перед самым домом он заскочил в кондитерский отдел и купил огромный торт.

Вечером, когда на город начали опускаться первые сумерки, а небо заиграло багряно-лиловыми цветами, они добрались до дверей своей квартиры. Когда он достал ключ от входной двери и хотел его уже вставить в замочную скважину, дверь резко отворилась, и на пороге возникла фигура Нади в домашнем халате. Ему в глаза сразу же бросилось её рассерженное лицо, с нахмуренными бровями, от чего на переносице залегла глубокая складка.

Дети, поздоровавшись с мамой, шмыгнули в квартиру и, разуваясь, стали рассказывать ей, как они здорово провели этот день, а Руслан в очередной раз официально объявил во всеуслышание, что это вообще лучший день в его жизни. Надя, уперев руки кулаками в бока, чуть посторонилась, и с надменно-пренебрежительным лицом, кивнула головой чуть в сторону, дав тем самым понять, что она разрешает ему переступить порог квартиры. Он шагнул через порог и, надев на лицо умильную улыбку, поцеловал Надю в губы и приготовился выслушивать претензии жены, по поводу затянувшейся прогулки с детьми и большого количества сладкого. Надя не ответила на его поцелуй взаимностью, но и отворачиваться не стала, поэтому про себя он отметил, что её разгневанность носит более показной, нежели серьёзный характер.

– Руслан и Алёна, раздевайтесь, убирайте вещи и бегом мыть руки, – строгим тоном проговорила Надя.

Он, разувшись, хотел пройти в ванную комнату, но Надя преградила ему дорогу и требовательным тоном произнесла:

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, и пройти со мной в спальню, для дачи показаний.

– Конечно, партайгеноссе! – воскликнул он, а затем наигранно спросил. – Я надеюсь свидетельских?

– Увы, – надменно ответила Надя, – вы будете допрошены в качестве подозреваемого. В зависимости от вашей искренности к вам во время допроса разрешается применить высшую степень устрашения.

– А-а-а, – протянул он, – допрос с пристрастием!

Он прошел в спальню и сел на кровать. Надя, что-то сказал детям и, войдя вслед за ним, прикрыла дверь. Скрестив руки на груди, она посмотрела пристально в его лицо и сказала:

– Ну, герой-любовник, рассказывай, в каком месте у тебя гормоны разыгрались?

Его игривое настроение, как ветром сдуло. Как человек виновный в совершении безнравственного поступка в отношении любимого и близкого ему человека, который, речь идёт о поступке, запятнал его совесть, он даже не уловил сарказм в словах жены, сразу же подумав о сероглазой брюнетке, которая словно вирус поражала здоровые клетки его семейной жизни. С чувством злости и разочарования он произнёс:

– Надя, тебе обязательно вновь поднимать эту тему, когда дома дети? Мы с тобой и так всё выяснили сегодня утром! Я тебе уже много раз говорил, что нет у меня ничего с этой Изольдой! Понимаешь?! Нет! Мы просто коллеги! Что ты от меня ещё хочешь услышать?

– О-о-о, Славушка, – многозначительно произнесла Надя, – да на воре и шапка горит.

Он вскочил как ужаленный и забегал по комнате взад-вперёд. Затем резко остановился перед женой и, со злостью посмотрев в её спокойные глаза, заорал: