Когда из армии увольнялся. Как вручил ему военный билет с печатью и надписью «уволен» подполковник Черногон, тоже счастлив был. Минуты две, потом заботы навалились: дорожные получить, обходной лист подписать. Тоже душа пела, но не от счастья, оттого, что сбросил ненавистное ярмо, то, чего так давно ждал и о чём мечтал. Но разве это счастье?

Когда первая жена ушла, он был несчастлив, но и доволен, потому что свобода. Облегчение — это ведь не счастье?

Когда Маринка, уступая его уговорам, сказала «да», тоже был счастлив. Недолго, до первой ссоры, да и потом не раз. Когда Артёмка родился, например. Но это моменты, редкие, а так — обычные будни, рутина. Разве это счастье?

— Витя, — повернулся он к водителю. — Ты знаешь, что такое счастье?

— Нет, — ответил Виктор.

— Но, как же так… — удивился Илья Витальевич. — Ты не мог не думать об этом, это делает каждый. Ты был когда-то счастлив?

Виктор бросил машину влево, обходя выбоину в асфальте, покрутил головой, словно воротник ему жал, и произнёс:

— Конечно. Помню, в Чечне осколок мимо прошёл. Нас накрыли на дороге из миномётов, я сознание потерял. Очнулся — вижу, осколок торчит из стенки БТР. Сантиметров на десять с моей головой разминулся. Вот в этот миг я был счастлив. Ох, и напился я потом на радостях! Чуть не умер. И потом, когда война окончилась, а я жив остался, тоже. Но это так недолго!.. Может быть, счастье — просто жить? Жить, когда вокруг смерть?

— Может быть, — задумчиво сказал Жогин.

Он отвернулся и скоро тоже задремал. Разбудили его голоса. Илья Витальевич открыл глаза.

— Скоро развилка, — говорил с заднего сиденья Антон. — Нам налево.

— Странно. — Виктор сомневался. — Здесь нет никаких второстепенных дорог.

— А это не дорога! — хохотнул Антон. — Это, как у нас принято, направление.

— Нда-а? — недовольно протянул Виктор. — Подвеску бы не убить. Там проехать-то можно?

— Можно, наверное, — сказал Антон. — Мы, в нашей последней экспедиции, проезжали. У нас, правда, армейский вездеход был.

— И где-то вы его достали?.. — спросил в пространство Илья Витальевич.

— Мы, дружище, не абы кто, — хмыкнул Антон. — Вот уж нашли, где достать. Вон там! — Он хлопнул Виктора по плечу. — Видишь, ель с обгоревшей верхушкой? Там и сворачивай, увидишь где.

Антон ошибся. Это была именно дорога. Дорога, предназначенная для мощной техники с высоким клиренсом, которой безразличны ямы и густая грязь.

Антон оказался прав. Дорогой эту мешанину из луж и ухабов назвать было трудно. Именно направление, по которому им предстояло двигаться.

Следующие часы превратились в мучение. Машины бросало из стороны в сторону, и скоро их по крышу покрывала глина. Щегольской трейлер стал похож на сарай на колёсах, и только чудом сохранил целой ходовую часть. Машины стоили истраченных за них денег и выдержали путь достойно. Но всё когда-то кончается. К обеду впереди открылась обширная дикая вырубка. Безлюдная, старая и заброшенная, судя по отсутствию времянок и техники, и проржавевшим тракам в кустах неподалёку.

— Чёртовы китайцы… — выругался сквозь зубы Антон. — Так они весь лес к себе вывезут.

— Точно знаешь, что китайцы? — спросил, без сил опускаясь на первое попавшееся бревно, Илья Витальевич. — Наши тоже деньги любят.

— Что я, китайца от русского не отличу? — буркнул Антон. — Отличу, будь уверен. И от бурята отличу, и от гольда.

— Ну, тебе виднее, — сказал Илья Витальевич и вдруг засмеялся. Следом за ним фыркнул и Артём, и скоро они с отцом хохотали в два голоса. Потом к ним присоединились покинувшие водительские места Виктор и Вадим.

— Чего смешного? — сумрачно поинтересовался Антон, размазывая грязь по лицу.

— Ви… ви… видел бы ты себя! — отхохотавшись, заявил Жогин, а Артём угукнул. — Слушай, Энтони? Может, твоя обезьяна — вовсе не криопитек? Может, это турист, форсировавший эту дорогу?

— На себя посмотри, — огрызнулся Антон, потом не выдержал, и засмеялся тоже.

— Я воду принесу? — предложил, когда все немного успокоились, Вадим. — Умоетесь.

— Не надо, — махнул рукой Антон. — Тут рядом ручей, там и умоемся.

Это удалось не сразу. Ещё около часа путешественники потратили на то, чтобы найти подходящую полянку и вытолкать туда внедорожники и трейлер.

Ручей в самом деле оказался неподалеку. По прямой до него выходило не более трёхсот метров, но пришлось поплутать, продираясь сквозь заросли орешника и укедрового стланика. Зато потом… Увидев ручей, Илья Витальевич остановился в восхищении: чистейший поток струился между деревьев и кустов, неторопливо шевеля тёмно-зелёные, почти синие пряди водяной травы, которой Илья Витальевич не знал названия. А вокруг — тишина, которую нарушали только журчание воды и треньканье какой-то пичуги.

— Как волосы у русалки, — незнакомым, каким-то очень взрослым голосом сказал Артём.