— Прости, — коротко ответил Фёдор. — С этой конторой не шутят.

— С какой конторой?!

Марина схватила конверт, надорвала.

— Он пустой! — с негодованием сообщила она.

— Пустой, — согласился Фёдор. — Но он есть. Это значит, у меня не больше получаса.

— Да объясни же ты, в чём дело!

Марина села, закуталась в простыню, зло посмотрела на Параминова.

— Я скоро приду, — ответил тот. — Тогда, может быть, объясню.

— Почему может быть? — потребовала Марина.

— Потому что могут запретить, — просто ответил Фёдор Иванович. Шагнул к Марине с намерением поцеловать. Она отодвинулась. Параминов пожал плечами и вышел.

***

Ошибается тот, кто думает, что работа офицера спецслужбы заключается в засадах, драках и перестрелках. Меньше надо сериалов смотреть. Как и в любой государственной структуре, в основе — документы. Протоколы, справки, аналитические записки, доносы, в конце концов! Даже полевые агенты, и те загружены бумажной работой. Без правильно составленного отчёта их труд не имеет никакого смысла.

Стол майора Коваленко был девственно чист. Только моноблок с клавиатурой и модерновый настольный светильник. Никаких зелёных абажуров, узкая светодиодная конструкция на толстой ножке, похожая на раскладной нож. Сейчас светильник был сложен и вовсе не походил на лампу. Параминов узнал его только потому, что у него на рабочем столе стоял такой же.

— Ну что, гражданин Параминов, — начал сидящий напротив Фёдора майор Коваленко, — что вы можете сказать в своё оправдание?

— Вы меня, майор, не гражданьте, — усмехнулся Параминов. — Нет у вас методов против Кости Сапрыкина.

— Юморите, Фёдор Иванович? — подался к нему майор. — А зря, между прочим. Но, поскольку вы не в курсе, я объясню. Это мне не трудно, знаете ли.

— Внимательно, — ответил Параминов и откинулся на спинку стула. Спасибо, спинка имелась в наличии. Всё-таки, органы действуют теперь куда тоньше, чем в тридцатых годах прошлого века. Девяносто лет назад вместо стула, на котором расположился Параминов, довольно удобного, кстати, стула, находился бы прикрученный к полу табурет. На таком не откинешься…

— Вы не отвлекайтесь, Фёдор Иванович, — прервал его размышления Коваленко. — Дело серьёзное. А дело в том, — он помолчал, — вы помните, что вы под надзором?

— Забудешь про такое, — буркнул Параминов.

— Так вот, — продолжил Коваленко. — Объясните мне, уважаемый господин, — он выделил последнее слово голосом, — Параминов, что вы делали в районе испытаний ядерного оружия? Секретных испытаний, к слову.

— Можно подумать, бывали несекретные, — проворчал Фёдор. — Что?! Ядерного?

— Именно, Фёдор Иванович, — подтвердил майор. — И как вы это объясните?

— Никак не буду объяснять, — ответил Параминов, подумав. — Откуда мне знать, что там какие-то испытания были, тем более секретные? Грибы я собирал, — добавил он. — И ягоды. Запрещено?

Майор пожевал губами. Ведь он немолод, понял внезапно Параминов. Ему, пожалуй, к сорока, а всё ещё майор. Звездочку перед пенсией хочется? Зачётное желание, объяснимое, только он-то, Фёдор Параминов, тут при чём?

— Не запрещено, — произнёс, наконец, Коваленко. — Только подозрительно. Тем более, в вашем случае, гражданин Параминов. Вы же не просто так под надзором.

Параминов посмотрел майору в глаза, тот, не мигая, уставился на него. Как змей, как удав. Загипнотизировать, что ли, хочет? Так и Фёдор не кролик, чтобы послушно в пасть лезть. Да, было дело в молодости. Ходили тогда по Сибири слухи об отделении. Даже не слухи, идея витала в воздухе: чего, мол, эту Россию кормить? Фёдору плевать было на политику, но Фёдор он был молод, и почудился ему запах денег. Где высокая политика с участием держав, там всегда деньги, деньжищи даже. Спасибо, быстро понял, что ветры поменялись, да и объяснили добрые люди в штатском, что к чему. За это им тоже отдельное спасибо. Однако, было, да прошло, и быльём поросло, развесистым и непроходимым.

— Подозрения, майор, к делу не пришьёшь, — сказал Параминов. — Только не виноватая я, да и не приходил ко мне никто.

— Воля ваша, — не стал спорить Коваленко, доставая из ящика стола пропуск. — Идите, господин Параминов, не смею задерживать, — и добавил, когда Фёдор Иванович уже закрывал за собой дверь: — Но помните.

Запомнит, решил Параминов, куда он денется. Вот только кто в его окружении ссучился? Откуда органы узнали о поездке? К каждому поднадзорному по филеру не приставишь, никаких фондов не хватит. Значит, навёл кто-то, но кто?