— Ну, да, — подтвердила Лойна. — Зато… в одном городе… Сможем встречаться… — и закончила совсем уже тихо: — Наверное. Если ты…

Лойна замолчала, потом договорила решительно: — Если ты, великий расчислитель, захочешь со мной встречаться!

Вышла, с лязгом задвинув за собой дверь. Сорби, позабыв про красоты, проплывающие за окном, сидел и двигал челюстью, будто подбирая слова. Только что толку, если она уже ушла? И что ему теперь делать? Не было же ничего. Понять бы, хочет ли он с нею встречаться? Нет, он, конечно, не против, но… Экая решительная девчонка! С такой нельзя встречаться просто так, чтобы провести время. Может быть, она хочет серьёзных отношений? Девушки, по рассказам приятелей, особенно Мурона, всегда хотят именно этого, а он? Каких отношений хочет он сам, да и хочет ли, или его просто привлекает красивая фигурка? Сорби не умел решить, боялся решить, да и кто на его месте не боялся бы? Ему всего семнадцать лет, впереди учёба, кто знает, как оно будет? Так ничего и не надумав, Сорби выкинул эти мысли из головы. Приедем на место и посмотрим. Вдруг им будет не до встреч? Необходимость что-то решать отпадёт тогда сама по себе.

Поезд, тем временем, успел миновать залив, и снова шёл через протоки, пересекая островки. Здесь берега были повсеместно забраны в камень, места у причальных стенок занимали большие и, на взгляд Сорби, даже огромные трёх- и четырёхпалубные суда. Такие в их речке не поместятся, нечего и думать! Кроме пассажирских кораблей хватало грузовозов и обычных барж. С них на берег непрерывным потоком поступали тюки, ящики, бочки или просто песок или гравий. Впереди уже угадывался силуэт скалы, на склонах и террасах которой и возник изначально Группий-Норс, город Умелых. Обиталище тех, кто сбежал от группия, как написано в хрониках, что бы это не означало.

Внезапно заходящее солнце, светившее почти в глаза, умерило свою яркость. Поезд въехал под ажурные своды из стекла и металла, стал постепенно тормозить и скоро остановился.

Приехали…

Зашуршало, зашипело, потом ожил громкоговоритель над входной дверью.

— Господа путешественники! — раздался голос старшего по поезду. — Наш поезд прибыл в город Умелых, тирания Лардия. Надеюсь, вам понравилась наша работа. Благодарим, что выбрали нас и доброго пути! — он прокашлялся. — Госпожа Лойна Дормати! — вас ожидают на перроне у входа в главный корпус вокзала, чтобы отвезти в гостевой дом. Рады услужить вновь! Господин Сорби Гуан! Прошу вас оставаться в своих покоях вплоть до особого сообщения.

Громкоговоритель со щелчком выключился.

— Что, почему оставаться? — в удивлении проговорил Сорби, будто старший мог его услышать. — Что случилось-то?

Он выглянул в окно. Оказывается, в Группий-Норс ехало довольно много людей. Путешественники выходили из вагонов, увешанные сумками и баулами. К ним подбегали носильщики с тележками, предлагая свои услуги. Некоторые соглашались, но большая часть шла пешком. Вагон качнулся; на перрон выбралась Лойна. Настороженно посмотрела по сторонам, задержала взгляд на окнах покоев номер два, потом нерешительно присоединилась к остальным путешественникам.

Надо выйти, попрощаться! Сорби выскочил наружу, но Лойна уже затерялась в толпе.

Сорби вернулся в вагон. Наверное, старший знал, что делал. Осталось дождаться этого «особого сообщения».

К счастью, долго скучать не пришлось. Загремели сцепки, и поезд — нет, один его вагон! — тронулся. Поплыли назад опоры, поддерживающие прозрачную крышу, здание вокзала отдалилось. Поезд остановился и снова двинулся назад, теперь уже мимо вокзала. Поверху тянулись, не пересекаясь, ряды струн Стального пути, на них покачивались вагоны, обычные, но встречались и такие, как его передвижной дворец. Поезд маневрировал, дёргался, подавал то вперёд, то назад, и Сорби скоро запутался, куда он едут.

Очередная остановка оказалась последней. Постучав, в покои заглянул старший.

— Я не понимаю! — вскочил Сорби. — Объясните, что происходит, почтенный!

— О, не беспокойтесь, господин Гуан, — устало улыбнулся старший. — Вы же приняты на отделение расчислителей?

— Да, верно, — ответил Сорби.

— Значит, я не ошибся, — сказал старший поезда. — Для господ расчислителей действуют особые условия. Эту ночь вы проведёте в своих покоях, а завтра уже за вами приедут и отвезут в училище.

— Но почему? — не понял Сорби.

— Увольте, не спрашивайте, — произнёс старший. — Э-э-э… Вы не против, если я присяду?

— Конечно, почтенный!

Сорби схватил мешок, освободил место на диване.

— Благодарю вас, господин Гуан, — кивнул старший, устраиваясь на скрипучей коже. Видно было, что он устал.

— Может быть, — нерешительно начал Сорби, — вы хотите перекусить?

— Спасибо, но это запрещено, — отрицательно покачал головой старший. — Вы не думайте, я минутку посижу, а то ноги ноют. Весь день, знаете, заботы и хлопоты.

— Выпейте хотя бы воды?

— Это можно, — сказал старший, — благодарю.

— Так что, всё-таки?..

— Распоряжение господина Фрока Гаспиа, — ответил, возводя глаза к потолку, старший. — Все, прибывшие на отделение расчислителей, ночуют в вагонах. Зачем ему это, увольте, не знаю.

— И много нас тут? — спросил Сорби.

— Сейчас семеро, — ответил старший. — Ваши вагоны висят рядышком. Возможно, ночью прибудут ещё двое. Номер третий, как вы заметили, — он махнул рукой в сторону двери в коридор, — так никто и не занял. Тоже для ваших место держали.