— Что ты знаешь? — процедил он сквозь зубы. — Что ты, бл*дь, опять знаешь?

— Все…

— Как знал, что нельзя упускать тебя из виду. Проявил к тебе слабость, которой больше не допущу. Ты больше без меня никуда не выйдешь. Никогда. Это раз, — сделал паузу. — Теперь говори, что за дерьмо ты вбила себе в голову? Или, кто вбил ее тебе.

Мне что, сейчас взять и открыто ему все сказать? А разве у меня есть выбор? Он либо придушит меня, либо пойдет искать врагов вслепую. А до Лэя ему добраться — нечего делать.

— Я знаю, что ты притворяешься и обманываешь меня…

— В чем? — начинает надвигаться на меня, отчего кажется, что воздух в комнате начинает накаляться и даже искриться. И я больше не могу скрывать свой страх перед ним.

— Ты не тот, за кого себя выдаешь… Только я не понимаю зачем… Ты мог рассказать мне правду… Почему ты этого не сделал?… — проскулила я. — Думал, что я не пойму твоей истории? Да, я ее не понимаю. Твоих действий и смысла жизни.

— О чем ты говоришь, Эрика? — начинает терять терпение, подойдя ко мне уже очень близко. — Говори уже прямо, Эрика! Не доводи меня лучше! Пожалеют тут все, если это случится!

Да, лучше поспешить.

— Я знаю, что ты не Аррон. Ты… ты его вытеснил. Ты — Грэтрэн. Ты убил Амелию, а теперь тебе нужна я, — выдохнула все это на одном дыхании, будучи уже вплотную у стены.

Жестко. Холодно. Звучали мои слова. Чтобы он не сомневался, что я так действительно считаю.

Его взгляд ничего не отражал. Вампир смотрел мне в глаза и сейчас был словно не живой. Я вообще не понимаю, как мне сейчас воспринимать эту его реакцию. Пустую реакцию. Он либо думает как я могла об этом просечь, какой это твари жить надоело, или же думает как теперь выкрутиться. Хотя я и не понимаю к чему поддерживать эту конспирацию.

— Кто тебе сказал? — он чуть ли не прошептал это.

— Тот вампир из парка. Он не назвал свое имя. Но все… сошлось. У меня…

— Сошлось, говоришь…

— Да. Он все о тебе знает. А ты очень скрытный… А еще ты ничем не можешь доказать, что это неправда.

— Это неправда, — спокойно произнес вампир. — Он во мне, но я — не он. Я не допущу этого.

— Чего не допустишь?

— Чтобы он вырвался.

— Значит, он все-таки может это сделать? — криво усмехаюсь. — Правда начинает просачиваться, не так ли?

— Я этого не допущу! — повторяет громче, заставляя меня умолкнуть. — Всякие слухи ходят, в силу того, что иногда я принимаю жесткие решения, но это не значит, что я стал им. Я просто вампир. Я изменился. Давно не человек. Его душа никак не влияет на меня. Только сама сущность.

— Какие жесткие решения?..

— В отношении вампиров, которые охотятся на людей. Для меня они не еда. Ни ты, ни твои близкие, ни знакомые. Никто, ясно?

— Как я могу знать, что ты говоришь сейчас правду? — бегаю глазами по его лицу.

— Я говорю тебе правду. Я не убивал Амелию. Меня на свете не было, когда это случилось, — берет меня аккуратно за плечи и смотрит в глаза так, что жалко его начинает становиться. Но чувство жалости я задвину куда подальше. Я все еще не услышала никаких доказательств. Одни только слова.

— Нет, не трогай меня, — уперлась ладонями ему грудь. — Я не могу… все слишком странно… все только и говорят о нем внутри тебя… Я не могу быть уверенной, что ты тот парень, которого вынудили стать вампиром… Ведь я влюбилась в него. Я сочувствовала его истории, а ты…

— Я он и есть.

— Это только слова…

Взгляд вампира стал в миг жестче. Какие-то секунды он словно изучал меня взором хищника, гипнотизировал, а после резко убрал мои руки со своей груди и, взявшись ладонями за мое лицо, впился в мои губы своими. Сильно. Властно. По-вампирски. Со страстью.

Еще мгновение, и он оттащил меня от стены, по-прежнему не отрываясь от моих губ. Не давал и шанса попытаться ему возразить.

— Что ты делаешь? Не надо! — произношу быстро, когда он скользит своими губами к моей шее. — Аррон…

— Называешь меня Арроном… мне это нравится, — говорит мне в шею с удовольствием.

— Я так привыкла… и только. Перестань, я не хочу… Я не буду с тобой больше спать, — пытаюсь вырваться, но тщетно. — Аааа! — кричу, когда с невероятной скоростью оказываюсь прикованной к кровати его руками за запястья.

— Я сейчас буду тебе доказывать, что говорю правду, — нависая надо мной, говорил он.

— Что? Как?…

— Грэтрэн не хотел быть человеком. Это и идиоту понятно. Он хотел жить… вечно. Для этого ему нужно было мое тело. И если я стану человеком, то докажу тебе, что я — это я, а заодно и от него избавлюсь навсегда. Я собираюсь приступить к этому немедленно.