Внезапный поцелуй ошеломил. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Ева не успела сориентироваться и что-либо предпринять. Первый поцелуй, о котором так долго грезила и от которого её столь тщательно оберегали церберы папеньки (дабы невеста досталась будущему мужу нетронутой во всех смыслах этого слова и была более ценным товаром), оказался вовсе не таким сладостным, как она мечтала одинокими девичьими ночами. Жёсткий, стремительный, напористый, это был поцелуй-обида, даже поцелуй-наказание, потому что любимых так не целуют. Не было в нём ни капли нежности или ласки, да и от партнёра веяло холодом и злостью.

Максим проделал всё очень мастерски и не переставая танцевать, да и повернулся таким образом, чтобы охранники Ланских не сразу заметили происходящее. Всё длилось не дольше пары-тройки секунд, показавшихся Евангелине бесконечными минутами, поэтому когда бывший одноклассник оторвался от её рта, окружающие пары, казалось, даже не обратили на произошедшее внимания, каждый был занят собой. И всё же, видел ли кто-то? Окинув быстрым взглядом окружавшее пространство, она убедилась, что некоторые из тех, кто не танцевал, а наблюдал за весельем со стороны, таки заметили. Например, вон та парочка (косится и перешёптывается), и те двое мужчин у окна, и та женщина с бокалом, и те трое девиц…

Свидетелей было не так чтобы много, но несколько неосторожных слов в мгновение ока могут облететь зал, и тогда… Ева, как можно дальше отодвинувшись от партнёра, поспешила забрать у него маску, снова её надела и попыталась высвободиться из его захвата, но Державин не пустил, притянул ближе, как ни в чём не бывало продолжая танец.

— Ой, ангелок опалил свои крылышки в адском пламени… — и улыбнулся так страшно. Ну точно Сатана собственной персоной! — То ли ещё будет, Ева. И Анатоль не сможет тебе помочь. До встречи, мой падший ангел… — он затерялся в толпе, а к растерянной Евангелине уже шагнул следующий партнёр, мужчина в костюме гусара, усы которого были лихо подкручены вверх.

Натянуто ему улыбнувшись, Ева пошарила взглядом по залу и заметила Кирилла, который обеспокоенно поглядывал то на неё, то на гостей, выискивая кого-то в толпе. Ага, тоже заметил, значит. А Лисицын, интересно, видел? Если что, с него станется закатить скандал. Но Максим-то каков! Что это было вообще? Как посмел так поступить? И зачем? Почему? За что? Обиделся, что тогда не поздоровалась и сбежала? Решил вот так отомстить? Он ведь не был таким, не был… А впрочем, кто знает, какой он теперь и осталось ли что-то от того мальчика, который в своё время прикрыл её собой от летящего мяча?!

Телохранители продолжали выискивать нарушителя, а Державин… Да вон же он! Ева узнала его по пронзительному взгляду, хотя костюм Максима изменился: пусть он и оставался во всём чёрном, но на нём больше не было длинного плаща и маски с рожками, осталась лишь изящная полумаска. Другими словами, он замаскировался (или, скорее, снял маскировку?), чтобы не попасть в лапы охраны, и, по всей вероятности, вовсе не собирался покидать мероприятие. Решил понаблюдать, что будет дальше?

Ну вот что ей стоило окликнуть Кирилла и указать на нарушителя? Да раз плюнуть! Но Ева не могла, даже думать о подобном не хотела. Его же уничтожат, а она не для того «игнорировала» свою юношескую влюблённость, чтобы теперь подставлять под удар. А Макс, казалось, смотрел с вызовом. Мол, ну же, давай, выдай меня! Что же ты молчишь? Или у неё просто воображение разыгралось?

Ближе к концу этого танца-калейдоскопа её партнёром стал Анатоль, как назвал его Максим. И ей неожиданно понравилось звать будущего мужа именно так: сразу вспоминался Анатоль Курагин из известного романа-эпопеи, вызывавший не самые тёплые чувства. Как раз такие, какие навевает и Лисицын. И, будто подтверждая эти ощущения, рука жениха неожиданно больно сжала запястье, а пальцы другой впились в талию. Наверняка снова останутся синяки.

— Это что сейчас было?! — прошипел он. — Стоило на минуту тебя оставить, а ты вытворяешь невесть что!

— Я… — Ева растерялась и была раздосадована, что Анатоль таки узрел то, что лучше ему было не видеть.

— Ладно, поговорим в другом месте, — процедил он свистящим шёпотом и с каким-то неистовым остервенением закончил танец, после чего поволок Еву прочь из зала. — Идём! — скомандовал безапелляционно, но при этом не переставал улыбаться знакомым и делать вид, будто ничего странного не происходит и они с невестой просто решили прогуляться.

— Хватит меня тащить, — Евангелина попыталась высвободить руку из его захвата. — Опять синяков наставишь.

Но Анатолий не отпустил, пока не затащил её в одну из ниш, прикрытых шторами.

— Кто он такой? — начал допрос будущий супруг. — Ты настолько осмелела, что притащила на бал любовника, да ещё и тогда, когда рядом я?!

Тут уж Евангелина возмутилась:

— Какого ещё любовника?! Нет у меня никого!

— Тогда как всё это понимать? — он толкнул её к стене, угрожающе нависая и подавляя. — Меня, значит, и на километр к себе не подпускаешь, охранниками отгораживаешься, папеньке жалуешься по поводу и без, а первому встречному позволяешь всякие вольности?! Или это вовсе не первый встречный?