— Остановись, голова кружится, — прошу я. — Остановись, с ума сейчас… сойду…

Он придерживает меня… меня и вправду качает. Я слишком мало спала, а он слишком активно вызывает у меня аритмию.

— Если нам сейчас так плохо, — говорит он, словно режет внутри меня своим голосом. — Что было бы…

— Было бы? А что будет?

— Что будет?

— Будем не мы, — я доказываю ему, как ребёнку. Как дурачку, как безумцу, как пьянице, втолковываю истину, простую до смешного. — Неужели ты не понимаешь?..

— Не понимаю…

Мои губы дрожат. Я хочу его убить, в самом деле убить. Не хочу целовать (как бы сильно ни любила это), не хочу обнимать (как бы ни было без этого неспокойно). Хочу уйти.

Мы не бьём посуду, не ругаемся, не стоим на пороге смерти.

У меня — всё очень просто.

А у него — всё очень сложно.

О, мне теперь стыдно перед девочками, дурочками Ксавье, которым я морочила голову смеха ради, и ещё утверждала, что помогаю им. Какая я всесильная-Соль. Теперь у меня кое-что забирают, как я забирала Ксавье. И кто забирает? Банальный. Мужской. Страх.

— Ты и правда веришь в эту любовь? — спрашивает он и получает от меня звонкую пощёчину. Его голова уходит в сторону, мою руку ломит, и я с воплем припадаю к полу.

— Знаешь, что смешно? — спрашиваю его, он сверлит меня взглядом. Молча. — Я считаю себя сильной, потому что не боюсь доказать что-то тому, кого люблю. А ты считаешь себя сильным, потому что отказываешься от той, кому можешь сделать больно. А всё решается такой простой вещью…

— Знаю… только это не смешно, — кивает он. — Соль…

— Не надо! — выставляю руки и качаю головой. — Ты ко мне не подойдёшь!

— СОЛЬ!

— ТЫ! КО МНЕ! НЕ! ПОДОЙДЁШЬ!

Я ухожу на старую кухню и сижу там одна, пока он что-то решает.

Я любила вас, Мистер Ли. Очень верно и преданно, и буду это неблагодарное дело продолжать. Вы настолько же нелепы в своих попытках быть тише воды-ниже травы, насколько я хочу сиять. Вы — Белла Свон, а я — Кристиан Грэй, или кто там с кем, не помню. Но вы мне нужны. Потому что я с вами дышу полной грудью. Я с вами становлюсь девочкой, покорившей время, оживившей мечты.

Вы — моя мечта, которая оказалась лучше, чем я хотела.

Я вижу в вашем взгляде то, чего вы не знаете. Когда вы смотрите на меня, пока я на сцене. Когда вы смотрите на меня, когда я нелепа. Когда вы смотрите на меня, пока я безумна. Когда вы смотрите на меня, вы говорите то, что ни за что не решитесь сказать. Я любила вас, мистер Ли. Я светилась для вас, я зажигалась для вас. И вы — моя причина быть лучше. Потому что вы любите меня взглядом и укоряете словом. Вы меня не разгадали, а для меня вы как на ладони. И я владею вами, даже если вы от меня бежите. К чёрту! Я сильнее вас! Я умнее вас! И вы позволите мне быть такой, потому что любите меня! Вы — влюбились в меня, Кайд Ли. Отрицайте, сколько угодно. Но мне довольно того, как меня оберегает ваш взгляд. Пусть только я его вижу. Человеку для жизни нужна мечта. И вы — моя мечта.

Я сижу на старой кухне, сложив на столе руки, и мои слёзы капают на пыльный стол, на котором луч света рисует узоры. За окном мельтешат, что-то делают. Я сижу, губы разъедает, но я смотрю на это спокойно. Я победила. Но больше я ни шага не ступлю. Мой приз мне принесут.

Он находит меня. Садится за стол, рядом со мной и смотрит на набежавшую от моих слёз лужицу.

— Ты…

— Это последние, — усмехаюсь я, кивая на следы моих слёз, а потом смотрю на него, и он отстраняется, сводит брови и поджимает губы. Он молит меня не смотреть так. Я победно улыбаюсь. — Страшно?

— Не представляешь как… Ты и в правду единственное, чего я боюсь…

— Смирись, — советую я и стервозно киваю. — Увидимся.

Он смотрит, как я ухожу, и ему сейчас хуже, чем мне. Я всё поняла. Я всё понимаю.

Мне бы только стать ещё чуточку лучше, и я буду недосягаема. Я упустила что-то важное, последнее. Тут уже дело во мне, а он всё поймёт. Он уже любит, и ничего между нами не разбито.

***

Кайд Ли смотрит на Соль Ли, которая сидит напротив, в красивом домашнем наряде, поджав под себя ноги и что-то напевает.

— Что? — спрашивает он.

— Ничего, — она жмёт плечами. — Устал?

— Очень… — он тянется, и она тут же бежит, чтобы его обнять. — Как хочу тишины с тобой.

— Ты смел на слова нежности только во сне, — смеётся она в его волосы и легко их целует.

— Да уж… Но как…

— Очень просто, — шепчет она и гладит его лицо. А он закрывает глаза.

— Я тебя люблю, — его улыбка так мимолётна, так легка. Соль исчезает.

— Соль? Где ты? — ему страшно, она исчезла. Он мечется, смотрит по сторонам, но теперь комната пуста, тиха и одинока. Тут же прочищаются мозги, становится трудно дышать, уходит тишана и всё заполняется звуками.