— Понимаю… — я задумался и криво усмехнулся. — У вас все нормально с целеполаганием, просто… Вы достигли власти — и чувствуете опустошение? Мечты сбылись, желания исполнились? Конец пути? Начало, Юрий Владимирович! Самый зачин!

— Пожалуй, вы правы, Миша, — председатель КГБ облокотился на пухлые боковины, и сложил ладони перед собой. — Чего это я… Всё только начинается, да! А работы… Море! — вздохнув, он приставил сложенные ладони к носу, и взглянул на меня исподлобья. — Миша… Вы будете мне нужны.

— Всегда к вашим услугам, товарищ Президент, — улыбнулся я.

— Благодарю, товарищ советник, — отзеркалил улыбку Андропов, — А пока позвольте обеспокоиться вашей безопасностью. Центральный штаб — звучит, конечно, сурово, но у вас даже дежурного нет! А теперь — будет. Юра! — повысил он голос. — Зайди, пожалуйста!

И посетило меня третье удивление за утро. Слегка алея ушами, в кабинет шагнул мой одноклассник. Сосницкий.

— Юрка?! — вытаращился я.

Сосна подтянулся, и отчеканил:

— Курсант Высшей Краснознаменной школы КГБ имени Дзержинского! Направлен в Центральный штаб НТТМ для прохождения практики!

— Вольно… — вырвалось у меня. — Так ты ж вроде в ВДВ…

— Спецнабор! — ухмыльнулся Юрка. — В школе, знаешь, дисциплина круче, чем в десанте. И гоняют, как Жеке и не снилось! — покосившись на председателя КГБ, он добавил тоном потише: — Светланке только вчера позвонил…

Я с размаху шлепнул по протянутой сильной ладони. Мы с Сосной сжали пальцы, будто соревнуясь, и Андропов издал короткий смешок, наблюдая за встречей одноклассников.

— Спасибо, Юрий Владимирович! — искренне выдал я, но ответить мой гость не успел.

С протяжным зовом: «Михаи-ил!», в коридор выскочила Наташа, и процокала в кабинет Вайткуса. Словно жарким ветром пахнуло, занося сладковатые ароматы Востока…

— Михаил! — прозвенела девушка. — Закачалось! Я уже активировала… — заметив председателя КГБ, но не узнав его, улыбнулась мельком: — Ой, здрасте!

Посмеиваясь, Ю Вэ покинул кресло.

— До свидания, Миша! — пожав мне руку на прощанье, он добавил с чувством: — И все-таки жизнь бурлит! До свидания, барышня.

— Ага… — вытолкнула Наташа, провожая «товарища президента» растерянным взглядом, и обернулась ко мне, шепнув: — А кто это?

— Андропов, — ответил я, с удовольствием следя за тем, как на красивом девичьем лице проигрывается гамма чувств.

Вечер того же дня

Москва, улица Строителей

Первым в двери ввалился Изя, моментально внося шум, гам и бестолковую суету.

— Привет, номенклатура! — заорал он. — Вот, доставил!

— Ой, Изя, и в кого ты такой шумный? — с неудовольствием попеняла Альбина, бочком проходя мимо «доставщика». — Приве-ет! Риточка… — она чмокнула в щечку мою ненаглядную. — Мишечка… — и мне досталось.

— Вот хоть бы раз сказала: «Изечка!» — горестно вздохнул Динавицер.

— Ой, Изечка, и в кого ты такой шумный? — отшутилась Ефимова.

Переступавшая порог Светлана рассмеялась.

— Он в единственном роде! — воскликнула она. — Вельми понеже…

— Иже херувимы! — прыснула Рита.

— Ладно, херувимы, поехал я, — завздыхал Изя, изображая тяжкую скорбь.

Это подействовало. Альбина прогнулась, чуть наклоняясь, и поцеловала его.

— Ой, тут помада… Подожди, стереть надо!

— Не надо! — расплылся Динавицер, выходя за дверь, и его голос разнесся по гулкому подъезду: — Пусть все видят!

— Мальчишка! — смущенно молвила Ефимова.

— О-о, ты думаешь, Миша — взрослый? — фыркнула Рита смешливо.

— Девчонки! — ухмыльнулся я, ловко приобняв обеих гостий. — Пойдемте чай пить!

— Ой, а с чем? — живо заинтересовалась Аля, семеня.

— С тортиком!

— Лучший торт — это колбаса… — мечтательно протянула Света.

— Нарезки полно! — утешил я ее. — А Маша придет? А, ну да…

— Машка на четвертом месяце! Ва-ажная такая… Назвала ее «пузатиком» — губы надула! Женька ей чуть ли не каждый день пишет, Машка читает — и носом хлюпает. А Жека сейчас где-то в Африке… Представляете?! Африка!

— Ой, им же пожениться надо скорее! — обеспокоилась Альбина. — А то явится невеста — во-от с таким животом!

— А вы с Изей? — с интересом спросила Рита.

— Мы? — Ефимова густо покраснела. — Н-не знаю… Он-то хочет, чтобы ребеночек, и обязательно девочка, а я… Ой, как представлю все эти соски, бутылочки, пеленки-распашонки… Аж дурно становится!