Шрифт:
Вакарчук испытал раздражение, смешанное с горечью: тут хоть как разбогатей, в «Кайкете» тебя все равно не примут. Пропустят в качестве туриста, чтобы мог одним глазком высмотреть, как белые господа живут-поживают, да добра наживают, ворочая триллионами…
— Босс, — напряженным голосом сказал Чак. — Видишь?
Степан кивнул. Не обращая внимания на любопытствующих бездельников, к вычурному крыльцу подлетел, рявкая мотором, стильный «Астон-Мартин», а за ним, пластаясь, выплыл огромный «Кадиллак Флитвуд Брогем».
Водитель спорткара, седоусый моложавый мужчина крепкого сложения, небрежно хлопнул дверцей, и поспешил к лимузину. Из его кожано-хромированных недр выбирался обрюзгший господинчик с крючковатым носом и маленькими хитрыми глазками.
Это был он, «главный буржуин», Дэвид Рокфеллер-старший, внук патриарха.
— В дом! — процедил Вакарчук.
Он толком не знал, на что надеялся, что пытался узнать. Просто поступал по старому, мудрому правилу: «Если появляется шанс — используй его!»
Изо всех сил стараясь не выдать спешки, Степан с Чаком миновали стайку туристов, восторгавшихся сдержанной роскошью гостиных. За анфиладой зал мелькнули два пиджака, серый и синий. Русский с индейцем устремились следом, думая одинаково — о хорошо оплаченной охране резиденции.
«Если что, скажем — заблудились!» — мелькали горячечные мысли.
Рокфеллер и его моложавый спутник поднялись на запретный второй этаж, неспешно беседуя.
— Прикрой меня! — бросил Степан, взбегая по ступеням, застеленным ковровой дорожкой.
Преследуемая парочка остановилась, и Вакарчук бесшумно метнулся за тяжелую штору, что занавешивала арку.
— …Этот Уортхолл подозрительно быстро сколотил первый миллиард, — с учтивой озабоченностью проговорил моложавый.
Степан облизал пересохшие губы, напрягая слух, но Рокфеллер ответил с заметным нетерпением:
— Деду было куда труднее, да и не волнуют меня все эти нувориши, Марк! Ричард выходил на связь?
— Да, сэр! — мигом перестроился Марк. — Он связался с нами из Сан-Паулу. Сообщил, что этот Аидже… колдун или кто он там… готов участвовать в акции.
— Вот об этом и надо было сразу доложить! — забрюзжал «внук патриарха».
— Да, сэр, — смиренно вытолкнул моложавый.
— О`кей, о`кей… — мягко зарокотал Рокфеллер, благодушествуя. — Это хорошие новости, Марк, очень хорошие… И отличный повод вкусить «Шато Марго» урожая шестьдесят первого года!
— О, сэр, но ваше здоровье…
— Вот за него и выпьем!
Хозяин с гостем удалились, и Степан неслышными скачками ринулся вниз, застав Чака за странным занятием — индеец заботливо усаживал вялого крепыша в костюмчике на антикварный диван работы Жоржа Жакоба.
— Очень настырный охранник, — бесстрастно пояснил Призрак Медведя.
— Что с ним?
— Сомлел.
— Уходим! Смешаемся с туристами! Они сейчас в японском или итальянском саду…
Русский с индейцем выскользнули, а «сомлевший» страж застонал, болезненно морща лицо. Осмотрелся, не разумея, что с ним, и вскочил, пошатываясь.
В кармане у него зашипела рация.
— Джон! — воззвала «воки-токи». — Ты где?
— В малой приемной, — поспешно откликнулся охранник.
— Спустись, проверь галерею! И предупреди экскурсантов, чтоб не фотали!
— Да, сэр! Иду, сэр!
Хмурясь и недоуменно качая головой, Джон спустился на цокольный этаж. Через приподнятое окно долетал восторженный говор — туристы бродили по садовым террасам, восхищаясь и воздыхая…
[1] «Жирные коты» — прозвище финансовых воротил.
Глава 9
Глава 9.
Пятница, 2 декабря. Утро
Москва, улица Строителей
К ночи похолодало, Москву заложила ватная тишина.
Часа в два меня потянуло компотику испить. Захожу на кухню, а за окном будто развиднелось — лунный свет сливается с плавным мельтешением снегопада. Хлопья валят густо, наискосок, глуша все звуки, переписывая набело улицы и дворы.
Я прижался к подоконнику, чтобы тепло батареи ласкало ноги и живот. А вот от стекол несло холодом. Опадающий снег завораживал, как огонь — шатался, вихрился лениво. Порой гонимая ветром стая снежинок бросалась на окно, тихо шеберстя и бессильно осыпаясь.
Так и не отведав холодненького черешневого настою, я убрел в спальню. Часа четыре в запасе у меня точно есть…