— А индеец?

— Какой индеец? — рассеянно поинтересовался врач.

— А кто перед вами выходил из палаты?

— Никто! — удивился медик, и захихикал. — Э-э, батенька, спросонья чего только не померещится! Попейте-ка вы витаминчики! Кстати, к вам посетители… Посетительницы! Сильнодействующее средство, скажу я вам. Особенно в вашем чудном возрасте! Ну-с, выздоравливайте!

Светило вышло, и приоткрытая дверь донесла радостный гомон. В следующую секунду палату заполнил мой эгрегор. Светлана, Наташа, Аля, Тимоша… Девушки бесцеремонно уселись на мою койку, и с обеих сторон ко мне потянулись ласковые губы и ладоши.

— Ты нас так напугал! — с чувством выговорила Света.

— Сбежал, главное, — начала Зина негодующе, но шмыгнула носом, и жалобно затянула: — Мы же переживаем, наверное!

— Хорошо еще Женька знал, где искать! — воскликнула Наташа. — Сразу метнулся в Малаховку. Ну, и я с ним… Как раз успели! Там какой-то местный… на алтайца похож, или на шорца, смуглый такой… уже в «скорую» садился, а нас не пустили! Правда, сказали адрес…

— Ой, мы-то думали — в «Склиф», — подхватила Альбина, — а они вон куда! Говорят, из Кремля звонили!

— Простите, девчонки! — покаялся я. — Но, правда, не хотел вас впутывать. Слишком опасно! Да и Жеку тоже… Как представлю, что Маша одна останется…

— Эгоист! — пригвоздила меня Светлана, и вздохнула: — Житие мое… А о Ритке ты подумал? А о нас? Как мы без тебя?

Тут уж у всех глазки заблестели, да и у меня запекло, девичьи личики задрожали, расплываясь…

— Всё хорошо! — вытолкнул я, справляясь с собой. — Рита не звонила?

Эгрегор дружно замотал головами.

— А Маша как?

— Ковыляет! — ласково засмеялась Светлана. — Пузо свое нянчит!

Тут в дверях нарисовалась полная, румяная медсестра, похожая на повариху, и строго сказала:

— Девушки, больному нужен покой!

— Всё, всё! — заверили ее девушки. — Мы уходим!

Обцеловав меня по очереди, «посетительницы» процокали в коридор и тихонечко прикрыли дверь за собою.

Потревоженная тишина заняла утраченные позиции, и я заворочался, будто испытывая себя на прочность. Ничего нигде не болело, а вот энергию внутри я ощущал, как никогда раньше — она жила во мне, порой горяча голову или руки, словно не умещаясь в теле.

Единственным напоминанием о схватке оставалась слабость. Я даже кулак сжать не мог по-хорошему. Но исцелять себя не стал — пусть всё придет в норму, как обычно. Не надо загонять организм, выжимая из него самоисцеление. Зачем? Был форс-мажор, да весь вышел. Я даже радовался тому, что угодил на больничную койку — выпасть из ежедневного мельтешения дел бывает полезно. Вот так вот отойти в сторонку, сойти на обочину, сесть и рассудить. О нас с Ритой, о «моих» девушках, об Аидже, о городе и мире.

Попадая в палату, человек обретает массу свободного времени. Процедуры, обходы не в счет. Всё равно долгими часами ты остаешься один на один с собой. Можно, конечно, и скучать, таскаться к телевизору, решать бессмысленные кроссворды или искать собеседников для болтовни. Но пока тебе есть, о чём подумать — и чем! — скука донимать не станет…

Легкие, быстрые шаги изредка доносились из коридора, но вот бег на цыпочках… Я взволновался, вслушиваясь, и дверь, лакированная ореховая дверь, махом отворилась, впуская всю мою родню — Риту, маму, Настю…

Любимая троица будто качнулась на пороге — беспокойство ушло с лиц, сменяясь радостным успокоением.

— Мишечка! — вздрагивающим стеклянным голосом выговорила мама. Одолев последние метры, она присела с краю, поцеловала меня, огладила щеки. По милой привычке навалилась Рита, целуя жадно, взахлеб, а тут и Настя подлезла. Закапали слезы…

— Не ревите, — попенял я ласково, — постельное белье намочите, а оно казенное…

— Мишечка! — выдохнула Рита. — Мы так боялись…

— Прости, я сначала забыл пожелать тебе спокойной ночи, а потом всё так завертелось…

— Так, и у нас! — воскликнула Настя. — Нас всех похитили! И за границу, в ФРГ! Представляешь?!

— Оё-ё, ёжечки ёё… — вздохнула мама. — Глупо, да? Или безумно… Но ведь правда! Мы в Москву прилетели из Мюнхена…

— То-то вы во всем импортном… — затянул я. — Повествуйте.

Рассказывая наперебой, родня посвятила меня в свои приключения.

— А папка молодец! — порадовался я.

— Да-а! — заулыбалась мама. — Джеймс Бонд отдыхает! — губы ее дрогнули. — Тебе сильно досталось?