— Элиза, — закончила она за него. — Спасибо, большое спасибо!

— Элиза, — начал он. — Не уверен, за кого ты меня принимаешь, но я даже не знаю, кто ты, — Меррик нахмурился. — Я также не знаю, кто тебя ранил, но буду рад убить этого сукина сына за тебя, если укажешь на него.

— Тогда… тогда ты здесь не для того, чтобы забрать меня? Чтобы спасти меня? — Она отпрянула от него, ее тонкие черты исказились в гримасе боли и страха. — Пожалуйста, не оставляй меня здесь, пожалуйста. Он убьет меня — я знаю это! — Она снова обняла его, ее хватка на его шее была очень крепкой в панике, и Меррик почувствовал слезы на своем плече. — Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, просто забери меня отсюда, подальше от него. Пожалуйста.

Меррик почувствовал облегчение от того, что не страдает слабостью других Киндредов — эту настоятельную потребность найти и заявить права на свою невесту. Если бы это было так, то ощущение крошечной, хрупкой женщины в его руках и ее тихие, отчаянные мольбы могли бы стать его гибелью.

Как бы то ни было, Меррик не знал, что делать. Он никогда не утешал девушек. Большинство женщин при встрече с ним убегали как можно быстрее — ни одна из них не искала убежища в его объятиях.

— Успокойся. Все в порядке, — грубо сказал он и осторожно похлопал Элизу по спине.

— Но он поймает меня! Он найдет меня!

Истерика маленькой женщины становилась все сильнее. Нужно что-то другое — он должен как-то успокоить ее, иначе она совсем потеряет рассудок. И последнее, что ему нужно на его звездолете, — это неуправляемая женщина.

— Нет, не найдет, — прошептал Меррик ей на ухо. Осторожно, чтобы не причинить ей боль, он крепко прижал девушку к себе, так нежно, как только мог. — Все в порядке, детка, — произнес Меррик, стараясь сохранить голос низким и успокаивающим. — Теперь ты со мной. Я больше не позволю ему причинить тебе боль.

— Это правда? О, спасибо! — Меррик почувствовал, как что-то мягкое коснулось его покрытой шрамами щеки, и удивился, когда понял, что это были ее губы — девушка оставила на его щеке поцелуй. — Спасибо тебе огромное. И… — она отстранилась, чтобы посмотреть на него. — И ты заберешь меня отсюда?

— Далеко, — твердо заявил Меррик. — Я клянусь.

Ее большие карие глаза наполнились облегчением.

— Спасибо… — начала Элиза говорить снова. Но тут ее прекрасные глаза закатились, и маленькое тело обмякло в его руках.

— Богиня! — Меррик с ужасом смотрел на безжизненное тело в своих руках. Девушка не дышала, и на этот раз стазис-камера не имела к этому никакого отношения.

Посадка на Транк Прайм прошла легко. Несмотря на то, что Раст получил всего несколько уроков, шатл Киндредов, казалось, реагировал на его управление так, словно детектив летал уже много лет. Раст хотел бы сказать то же самое о реакциях Надии. С тех пор как они поссорились два дня назад, она была отстраненной и холодной — такой же холодной, как замерзшая пустошь, на которую им предстояло приземлиться.

«Не надо было говорить ей о своих чувствах. Не надо было вообще ничего с ней обсуждать», — в сотый раз повторял себе Раст. Но он ничего не мог с собой поделать. Когда оказывался рядом с Надией, все практичное и разумное вылетало из его головы, оставляя лишь нелепые, бесполезные эмоции. И когда Раст смотрел на нее, одно слово светящимися красными буквами пульсировало в его сознании — «Моя».

«Она не моя и никогда ею не станет, — сурово сказал он себе, наблюдая, как на смотровом экране увеличиваются белые пики и заснеженная тундра Транк Прайм. — Даже если я выиграю это испытание, она все равно останется под запретом. Логично, что Сильван хочет, чтобы Надия вышла замуж за Киндреда или одного из своих, а я не являюсь ни тем, ни другим. Поэтому я дал ему обещание и не собираюсь его нарушать».

Несмотря на всю его решимость, мысль о том, чтобы отдать Надию другому мужчине, вызывала у него тошноту. «Так что не думай об этом, — сказал он себе, выполняя посадку. — Просто сосредоточься на деле — освободи ее от кровных уз, чтобы больше не пришлось выходить замуж за этого ублюдка-жениха».

Посадка прошла гладко, и вскоре маленький корабль приземлился на посадочное поле, покрытое короткой голубовато-серой растительностью. Раст вздохнул и поднялся, разминая шею и потягиваясь, чтобы избавиться от напряжения в плечах. Несмотря на то, что технология Киндредов давалась ему так легко, Раст все равно нервничал перед посадкой и был рад, что все закончилось. Конечно, плавный и безопасный спуск был не так сложен, как то, что предстояло сделать.

«Теперь начинается самое трудное», — мрачно подумал он. Сделав глубокий вдох, он позвал:

— Надия, мы прилетели.

Раст не особо ждал ответа — после их ссоры Надия в основном оставалась в своей каюте, а когда выходила, отказывалась с ним разговаривать. Раст был уверен, что за последние несколько дней она пережила еще несколько приступов боли из-за кровной связи, но, хотя ему так хотелось обнять ее и облегчить боль, она отказала ему, когда он постучал в дверь. Поэтому Раст удивился, увидев, что Надия вдруг стоит в дверях, одетая в свой недавно заживший тарп, который приобрел форму теплого зимнего пальто.