Занятый собственными мыслями, Манштейн в тоже время выслушивал весьма занимательный рассказ капитана из военной разведки. А он был весьма познавательным — противник действительно научился многому и действовал крайне решительно.

— Группа обер-лейтенанта Кнаака подошли к железнодорожному мосту под видом отступающих русских солдат, миновав оцепление — проверка документов велась обычными пехотинцами небрежно. Это внушало надежду на успех предприятия — тем более сам Кнаак был ранен во время проведения подобной операции под Кедайняем, и окровавленные повязки на нем выглядели уместно. Зато у самого входа на мост стояло настоящее оцепление из целой роты солдат с петлицами советской авиации. И что самое скверное — на отдалении были пулеметные танкетки и броневики. От мысли захватить мост, обер-лейтенант, видимо, решил отказаться и попытался направить своих «бранденбуржцев» южнее, пройти к шоссейному мосту по берегу.

— Вполне разумно — нападение в такой обстановке безумное предприятие — наших солдат просто бы перебили!

— Так и произошло, герр генерал. К ним немедленно отправились несколько русских, видимо, что-то заподозрив — то были парашютисты, потребовавшие сдать оружие. Наши сразу начали стрелять, но были расстреляны из башенных пулеметов. Возможно, кто-то из них был взят в плен раненым — по крайней мере, двое точно.

— Жаль, — пробормотал Манштейн, хотя на самом деле не испытывал искреннего сочувствия — идет кровопролитная война, а на ней не до сантиментов. А потери всегда будут.

— Вторая группа фельдфебеля Хартманна пошла по шоссейному мосту сразу, надеясь, что в потоке отступающих русских солдат ей удастся благополучно добраться. Однако на другом берегу русские десантники устроили что-то вроде фильтрации, где проводили сортировку с проверкой документов вместе с парашютистами сотрудники «гепэу». И оттуда целыми подразделениями отправляли на сборные пункты для пополнения разных частей, что отступили к Двинску от границы. И там тоже разоружали все подразделения, которые по своей численности представляли взвод и меньше по составу. Часть наших солдат, что попытались сопротивляться, перебили, остальных взяли в плен — они сложили оружие.

— Им не оставалось ничего другого, — Манштейн пожал плечами — он не осуждал диверсантов за сдачу в плен. Начинать бой в таких условиях безумие — гибель группы обер-лейтенанта Кнаака тому подтверждение. Дальше слушать рассказ было бессмысленно — и так все понятно.

После ликвидации сразу двух диверсионных групп большевики усилили бдительность многократно, и встретили немецкие танки собранно, тем более возведя импровизированный тет де пон — предмостное укрепление. Времени им вполне хватило, чтобы своих солдат перебросить на противоположный берег, и взорвать за ними мост. Оставшиеся парашютисты ушли севернее или южнее по берегу, а там переправились на заранее припасенных лодках, которых на южной стороне Двины попросту не осталось. А плавающие танки и сами могут пересечь реку, они для этого и созданы.

Что ж — ничего страшного не случилось, нельзя надеяться на бесконечное везение — милость Фортуны переменчива. Теперь остается выбрать пригодный участок для создания плацдарма, и война продолжится…

27–28 июня 1941 года

Рига

Командующий Северо-Западным фронтом

генерал-полковник Кузнецов

— УНС от границы отведены на двинский рубеж. Стройучасткам поставлены задачи, нарезаны дивизионные полосы обороны. Все отступающие строители и части укрепрайонов в настоящий момент переформировывают в стрелковые и пулеметные батальоны, и направляют на восстановление старых позиций, что были в ту войну с германцами. Командный состав направлен из Рижского пехотного училища — курсанты старшего курса получили звания лейтенантов, младшего, что уже год отучились, сержантов. Будет приказ — станут младшими лейтенантами после боев.

Командующий потер лоб ладонью — он невыносимо устал за эти дни. КП фронта позавчера вечером, тридцать часов тому назад, было покинуто — немцы вышли на подступы к Паневежису, пришлось экстренно уезжать. Автотранспортным колоннам досталось от бомбежек и нападений местных повстанцев, но взятый в охрану батальон 10-й воздушно-десантной бригады рассеял отряд айзсаргов. Сама же бригада была отправлена на спешно собранных автомашинах в Двинск, и судя по всему, успела вовремя.

— На возведении позиций работает местное население — примерно тридцать тысяч человек трудятся от Риги до Двинска, собранные по мобилизации ЦК компартии Латвии. Часть из людей будет призвана, как только оборону займут отводимые стрелковые дивизии. Необходимо задержать противника на реке, желательно на несколько недель.

— Все зависит от состояния дивизий, товарищ командующий, — негромко произнес генерал Дедаев. — Но в любом случае попытаться нужно, благо наличие старых укреплений позволяет на это надеяться. Как я прикинул — от Бабитского озера до Двинска примерно 240 км. Нужно еще три дня, чтобы завершить работы, если они начаты вчера.

— Позавчера, Николай Алексеевич — первые приказы я отдал в ночь на 25-е число, после разговора с дивизионным комиссаром Николаевым еще в Паневежисе. К полудню 25-го в Риге были уже собраны три батальона Рабочей гвардии, еще один в Двинске, и начато формирование сразу двадцати добровольческих рот по всем уездам. К настоящему часу все они собраны, уже получили оружие бывшей латвийской армии, обмундирование также, с нашими знаками различия. Вот смотрите, что получается, — Кузнецов склонился над картой, взяв в руки карандаш.

— От Икскюля до Кокнесе около 70-ти километров, этот участок отведен вашему соседу слева — 8-й армии генерала Собенникова. У него четыре стрелковых дивизии 10-го и 11-го корпусов в первой линии, одна во второй — 48-я, сильно потрепанная на границе. В резерве 12-й мехкорпус — он уже за Двиной, приводит себя в порядок. Танковые дивизии всех наших мехкорпусов из-за больших потерь переформированы в бригады. Часть танковых полков сведена в батальоны. Корпусу генерала Шестопалова из двух бригад также оставлен 28-й мотострелковый полк для усиления. Он фактически не понес потерь, практически не участвовал в боях. 202- я моторизованная будет находиться в твоем резерве, переведена в обычную стрелковую дивизию — автотранспорт изъят для нужд фронта, дополнена потрепанным полком пехоты из 23-й танковой дивизии твоего знакомца по Либаве полковника Орленко. Будем искать для нее пополнение.