Я ограничиваюсь длинным крепким посохом, так как качество вооружения, находящегося в одном-единственном сундуке с оружием, оставляет желать лучшего. Точнее, там одна рухлядь, которая выдержит максимум пару ударов, прежде чем рассыпаться на составляющие. Лучше уж прочная палка с камнем на конце, чем полуржавый меч.

Некоторое время мы утоляем голод. Я сам не замечаю, как сметаю все, до чего только дотягиваются мои руки. Надо же было так оголодать! Все проваливается словно у меня в желудке черная дыра...

— А-ман-да-эль Ве-ли-ко-леп-на-я, — вдруг слышу голос парня. Он будто читает по складам. — Свет-лый Эльф. Класс — жри-ца. Под-клас-сы: маг, за-щит-ник, це-ли-тель. У-ро-вень — двад-цать о-дин...

Я давлюсь яблоком, кашляю и выплеваю кусок прямо на стол.

— Где?! — кричу на него. — Как ты это уз...?!

И затыкаюсь, так как прямо над ошеломленным парнем прямо из воздуха появляются разноцветные полоски, его мини-портрет и слова. Читаю:

— Барт. Сын Гайла. Хуманс из селения байлов. Класс — скрытень. Подклассы: вор, теневик, извращенец...

— Чего-о-о?! — ревет как раненый медвежонок Барт. — Какой еще извращенец?! За что?!

Не обращая на него внимания, продолжаю зачитывать колонку слов:

— Уровень — третий. Активные умения: широкий удар, вход в тень, бегство... мда-а-а-а. Негусто.

В глаза кидается медленно заполняющаяся синяя полоска, под заполненной красной. Мана! Ну конечно! Вот в чем причина! Чтобы окончательно убедиться, поднимаю голову, но ничего не видно, кроме потолка. Бью себя по лбу и прикрываю глаза, сосредотачиваясь. Тут же в поле зрения слева возникает знакомое меню с обозначениями, которое я удалил, будучи Ричардом, обойдя ограничения Системы, став своеобразным «читером». Но находясь в этом теле, мне такое не светит, поэтому придется играть по правилам. Смотрю на свою полоску маны. Так и есть! Она заполнилась едва-едва на четверть.

— Мы не могли видеть характеристики друг друга из-за того, что у нас полностью кончилась мана, — говорю напарнику. — Теперь все будет по-другому.

— Целитель... — шепчет Барт. — Ты же целитель! — внезапно выкрикивает он. — Ты же могла его вылечить! Почему?! Почему ты дала ему умереть?!

Наклоняю голову, чувствуя дикий стыд. Не умею я парень лечить по-другому. Привык надеяться на силу Света. А ведь мы проходили заклинания первой помощи в Академии! Что мне стоило их запомнить?!

Парень затыкается, когда я поднимаю голову. Чувствую, как слезы бегут по моим щекам.

— Я не мог, Барт, — говорю прямо. — Не мог потому, что я совсем не Аманданиэль. Меня зовут Ричард...

Глава 27. Прокачка в данже для извращенцев

Конечно, он не верит. Да кто бы поверил на его месте молодой сексапильной эльфийке с ВОТ ТАКИМИ сиськами?! Естественно, паренек обижается и думает, что я просто хочу таким образом избежать лишнего внимания и ответственности.

— Смотри, — говорю хриплым голосом, устав от долгого спора. — Представь хотя бы на минуту, что я говорю правду, и в этом прекрасном теле находится личность мужика. Представил?

— Ну? — нехотя бурчит тот.

— Стал бы мужик заниматься всей той ерундой, которой так увлечены девушки? А? Ты меня видел с помадой, духами и косметикой?

— Что такое косметика? — спрашивает Барт.

— Забей, — отвечаю со вздохом.

Вдруг парень оживляется, ехидно улыбаясь. Видимо, придумал способ меня проверить. Ну-ну, интересно, что ему пришло в голову?

— Если ты парень, как ты говоришь, в теле девушки, — начинает Барт, слегка наклоняясь вперед, — то тебе не составит никакого труда, обнажиться! Показать мне сокрытое! Или ты стесняешь...?

— Пф-ф-ф-ф!

И скидываю с плеч лямки платья, бесцеремонно вываливая на стол свое богатство. Барт тут же заходится в кашле, не отрывая взгляда от огромных подушек с красными ниппелями. Мне на мгновение становится неловко, особенно, при мысли о том, что прежняя личность эльфийки может быть никуда не делась. Сидит сейчас запертая где-то глубоко внутри, сгорая от стыда из-за моих действий, пока я тут развлекаюсь. Извини, Амандаэль, но не по моей воле я в твоем теле. Придется потерпеть. Мне с этим пареньком еще долго придется возиться, и не хотелось бы, проснуться ночью с его членом внутри себя.

Барт постепенно берет себя в руки, хотя из носа снова течет тоненькая кровавая струйка.

— А потрогать можно? — спрашивает он. — Я все еще не верю, что ты мужик.

Не, ну каков наглец! Весь в меня!

— Трогай, — разрешаю величественным жестом. — Теперь понимаешь, что никакая эльфийка бы не согласилась... Ай, мать твою, больно!

Пальцы Барта впиваются в мягкие подушки с такой силой, что буквально тонут в них. Паренек перегибается через стол таким образом, что я вижу лишь его курчавую макушку.