– Эсми! – громкий испуганный крик Родена заставил оторваться от занимательных чертежей.

Так себе удовольствие – поднять голову и увидеть сгусток черной магии, летящий тебе в лицо.

– Кхе-кхе, - я помахала ладонью, разгоняя дым.
– Все в порядке, Сэм. А вы, милочка, хамка, – укоризненно покачала головой, глядя на открывающую и закрывающую рот дамочку. – Никакой этики и эстетики. Удумали разбрасываться во дворце некромагией. А королевство Врей в курсе, что вы шпионите не только на них?

– Вряд ли, – сухо проговорил Роден. Меня внимательно осмотрели и остались довольны. – Тут все несколько интересней. Я нашел бумаги и для бдона, и для Грайбуха.

– Это, так понимаю, для Нерьяна, – я нежно погладила чертеж.
– А принцесса Мильерс в курсе, с кем ее отправили с дружественным визитом в чужое королевство?

Дамочка зло сверкнула глазами и показательно вздернула нос. Мол, пытайте меня, ничего не скажу. лупо. То, что приводит в благодушное настроение палача, может по итогу разозлить короля. А приговор за шпионаж везде один. И это не оплачиваемый отдых на морском курорте.

– Нет, – ответил вместо матроны Роден, прoтивно тонко улыбаясь. – Наивная принцесса думала, будто трудится на благо своей короны. Мильерс не только страдает раздвоением личности, но и умом не блещет. Этим и решила воспользоваться Аурелия Грент, она же Эмма Фортун, она же Камилла Зрант. – Сэм чуть склонил голову, приветствуя матрону.
– на же подговорила не только выкрасть часть документов, которые были в личном кабинете секретаря Эйрана Третьего, но и инсценировать соблазнение мной Мильерс,дабы с помпой отбыть обратно и быстрее получить деньги за добытую информацию. Агенты не должны быть жадными – это первое правило игры. Иначе все планы летят в пропасть. Ваша служанка так складно поет в допросной. И вообще,для такой опытной шпионки столько ошибок – прoсто позор! Несоответствующая форма, нормально неподготовленная принцесса, да и кто днем лазает по кабинетам? Знаете, сколько было свидетелей?

– Ах ты…! – дамочка с множеством имен затрясла двойным подбородком и вскинула руки.

Будь неладны эти рефлексы. Я бросилась к Родену и снова получила черное облако в лицо. Будем надеяться, что кожа от такой дозы некромагии не испортится. Поскольку магия мне не поможет, придется бoроться с морщинами народными методами. Я свой флюс надолго запомню. Неделю ходила с капустным листом, приложенным к щеке.

– Эсми! – бумаги с шелестом упали на пол, а на моей талии сомкнулись горячие ладони.
– На мне защитный амулет. Прекрати подставляться под удар!

Самое умное, что могла сделать аж четверная шпионка – это попытаться сбежать. Окно она, к счастью, штурмовать не стала. Габариты малость не совпали. Но пока руки Родена были заняты ощупыванием мoей талии,дамочка бросилась к двери. Гвардейцы, караулившие за ней, обреченно вздохнули и встали плечом к плечу. Я уже собралась бежать спасать их, как меня дернули на себя, прижимая спиной к груди.

– У них тоже есть амулеты, - выдохнул на ухо Сэм, - мой маленький хитрый провокатор. – И добавил громче для стражи : – Отведите ее на подземный этаж. Пускай обустраивается в камере. Хотя бы временно.

Я попыталась сделать шаг в сторону, но меня не пустили:

– Так что у наc по счету? Один – один поа?

Мое подтверждение захлебнулось в возмущенном писке. Этот нахал взял и прижался своими обжигающими губами к моей шее. Врожденное девичье смущение толкнуло меня вперед. орошо, это была неловкость и взвинченные нервы.

– Эсми! – прошипел Роден стоял на полу на карачках. Он бы уткнулся лбoм в ковер, чтобы утешить самое ценное, но остатки гордости этого не позволили.

– Извини, - буркнула я. – Просто это было неожиданно.

– В следующий раз обязательно предупрежу, – простонал министр. – За пару часов. Чтобы ты морально подготовилась. себе поварешку побольше на кухне найду.

– Зачем? – заинтересовалась я. – От меня отбиваться?

Роден с трудом поднял голову и наградил мою травмоопасную персону усталым взглядом:

– Детей своих будущих надо защитить.

Угрызения совести, прямо как Шмуня, будут грызть, пока дырку не сделают.

– Хочешь, я за целителем сбегаю? – подходить к страдальцу на расстояние вытянутой руки я не рискнула, и предпочитала сочувствовать издалека.

– Правильно, - проворчал Сэм, усаживаясь на корточки. Лицо у него было ярко-бордовым, – мало мне позора.

– Компресс ещё могу приложить, – пожала я плечами.

– Спасибо,ты уже приложила, - он взглянул на меня слезящимися глазами.
– Но если хочешь извиниться – с тебя ужин.

– Э-э, – я даже пoпятилась от перcпектив, – вoт от души не советую. Я, может,и главная фаворитка венценосной семьи, но извращенное убийство министра мне не простят.

– Что, все настолько плохо?
– Роден даже страдать перестал.