— Хорошо, — выкрикиваю я ему вдогонку. — Можешь поцеловать ее и мы квиты. Поверь мне, даже без этой демонстрации я знаю как это больно. Пусть фото Лены оказалось фальшивкой, я-то этого не знала. И если ты думаешь, что я испытала меньше боли, чем ты, то ты ошибаешься.

— Ошибаюсь? — бросив девушку, Марат в мгновение ока оказывается рядом. Нависает надо мной словно грозовая туча и впившись своими серыми глазами в мои, злобно произносит: — И снова ты сравниваешь несравнимое, Алиса. Тебе всегда так хочется быть на первом месте… Думаешь, что нам было одинаково больно? Возможно, от фото, да… Но не думаю, что Лена смогла бы красочно и главное, правдоподобно, рассказать тебе как мы трахались, насколько мокрой она была, когда я входил в нее, насколько…

— Хватит! Перестань!! — Будто со стороны понимаю, что ору. Но от одной мысли об их сексе мне становится плохо. Я бы не пережила. Если бы Лена в довесок к фото рассказала мне что-то подобное, я бы просто не пережила.

— Что, не хочешь проявить фантазию? — наигранно сокрушается Скалаев. — А вот мне и не пришлось. Грушевский сам в подробностях все мне рассказал.

— Что за бред? Он тебе…? Он тебе сказал, что спал со мной? — Чувствую как глаза округляются и к горлу подкатывает тошнота. — Это был просто поцелуй. Быстрый. Я…

Запинаюсь на полуслове и тело снова пробирает озноб. Как и в тот вечер, когда Грушевский засунул язык мне в рот. Когда я озвучивала ему свою просьбу, я сразу предупредила, что не готова к чему-то большему, что я всего лишь хочу отомстить Марату. А когда Грушевский попытался углубить “постановочный поцелуй”, я слетела с его колен и тут же потянулась к бутылке, из которой уже успела сделать несколько глотков “для храбрости”.

— Неужели я тебе настолько противен? — с ноткой грусти и раздражения поинтересовался он.

Тогда я отчаянно попыталась заверить его, что просто не ожидала настоящего поцелуя, но думаю, мы оба с ним понимали, что я вру. Потому что да, мне было неприятно. Несмотря на то, что тогда я была уверена, что Марат мне изменил, прикосновения другого мужчины мне были неприятны. Не зная как сгладить неловкую ситуацию, я продолжила пить, а дальше… после этого я уже ничего не помнила. Но тем не менее, я уверена, что секса у нас не было.

— Я не знаю что там Грушевский тебе наговорил, но ничего подобного не было, — заверяю Марата и даже головой трясу, настолько абсурдной мне кажется мысль.

— Серьезно, Алиса? — хищно улыбается Марат. — Тогда откуда он узнал о твоей татуировке? Для этого ты как минимум должна была снять белье…

Глава 55

Чувствую как начинаю оседать на пол, но вовремя облокачиваюсь о бетонную колонну и позволяю себе закрыть глаза. Всего несколько секунд. Мне надо всего несколько секунд, чтобы проглотить эту информацию, а иначе я рискую ею захлебнуться.

Ян не мог знать о моей татуировке. Для фото я расстегнула блузку, но не больше… ничего больше не было. Просто не могло быть. Я в этом уверена. По крайней мере, за последние месяцы мне удалось себя в этом убедить. И сейчас, посреди этой веселящейся толпы я не готова снова погрузиться в темную пучину сомнений.

Решительно открываю глаза, напомнив себе, что мои несколько секунд прошли. Большего я не могу себе позволить. Не здесь.

Возможно, дома я дам волю подкатывающей истерике и мерзкие когти отчаяния снова вонзятся в меня со всей силой, терзая не только плоть, но и душу. Но сейчас мне нужно собраться. Надо еще хоть чуть-ть побыть сильной.

Мне нужно поговорить с Яном. Но как это сделать, если никто не знает где он? Хотя нет, почему же никто? Наверняка, Марат знает. Вот только я ни за что в жизни не решусь спросить у него. Уверена, он расценит мой интерес как очередной повод убедиться в моей связи с Грушевским. А если он узнает… если вдруг выяснится, что Ян не соврал и между нами что-то было, что он воспользовался моим телом против моей воли, тогда Марат его просто убьет. И несмотря на всю ту ненависть, что я продолжаю испытывать к нему и Лене, к этим двум виновникам всех наших бед, я не готова взять на себя ответственность за убийство. Даже не хочу сейчас вступать в спор с совестью, решая заслужил бы Ян это, я слишком озлоблена, слишком сломлена, слишком… устала.

Но мне нужно узнать. Прежде чем я попытаюсь снова поговорить с Маратом, я должна быть на сто процентов уверена, что той ночью ничего не было. Потому что если было, если мы все-таки зашли дальше поцелуев… то Марат прав, я не заслуживаю разговора. Я не заслуживаю его.

Осматриваю танцпол в надежде найти хоть кого-то из друзей Яна. Наших однокурсников здесь нет, а из старших ребят я сама мало кого знаю. Но тем не менее, завидев знакомые лица направляюсь к столику с небольшим диванчиком, на котором сидят четверо парней и по очереди затягиваются кальяном. Они весело над чем-то смеются, однако стоит мне подойти к ним, замирают на полуслове и всячески делают вид, что я бестелесное приведение. Странно, даже весной мужская половина студентов не пыталась превратить мою жизнь в ад. Девушки постоянно перешептывались, посмеивались и обсуждали мою жизнь, в то время как парни равнодушно следили за развитием событий. Хотя, может дело в том, что эти — действительно друзья Яна? Может, они винят меня в его исчезновении?

— Привет, — все же не сдаюсь. — Я, кажется, видела вас с Яном Грушевским в универе. Вы случайно не знаете где он сейчас?

Парни таращатся на меня будто я прямым текстом спросила у них не могли бы они отсыпать мне немного наркотиков и отчаянно мотают головами, косясь куда-то за мою спину, где я уверена, стоит Марат.

Что ж… примерно этого я и ожидала. Мы сейчас на территории и Скалаева и, наверное, логично, что никто не хочет обсуждать его оппонента. Вряд ли в университете остался хоть кто-то, кто не слышал об их драке.