Так, надо прикинуть. Вот, похоже, следы от нашего эпического въезда, значит, дорога где-то там, туда и пойду. Но не сделала я и десяти шагов, слышу, совсем рядом машина тормознула, людские голоса послышались. Я уже было обрадовалась, подумала, что это охрана Варламова нас нашла. Вроде Владимирович говорил, что они постоянно где-то неподалёку ошиваются.

Чёрт знает, зачем я тормознула. Камешек в обувь попал, вытряхнуть остановилась. Вытряхнула, смотрю — вот и чужая машина, большая, чёрная, угрюмая. От неё, шаря взглядами по кустам, отходят трое. Мужики как мужики, ничем не примечательные, в любом офисе, где нет дресс-кода, таких десятки. Один в брюках и рубашке, у двух других вместо брюк джинсы, но галстуки у всех троих имеются. Офисный планктон в чистом виде. Наверное, такие же трудоголики, как мы с Владимировичем, допоздна засиделись на работе… Так можно было бы предположить, если бы не пистолеты в руках всех троих и неприятные, злые лица. Но пистолеты, конечно, в первую очередь. И охранниками Варламова они быть не могли — те всегда одевались в чёрное. Я вжалась в ствол дерева, рядом с которым стояла, размышляя, что лучше — замереть, не двигаться и надеяться, что не заметят, или аккуратно, на цыпочках, отойти как можно дальше? Пока паника решила всё за меня в пользу первого варианта — я от страха не могла пошевелить ни руками, ни ногами, только наблюдать за приближением незнакомцев.

— Уверен, что он тут свернул? — буркнул самый высокий и худощавый из троих.

— Точно тебе говорю! — отозвался крепкий, но не слишком рослый мужчина, тыкая рукой в сторону нашей аварии. — Сам видишь, как кусты примяты, вон туда он поехал, стопудово. Да и вон, смотри, как впереди светится и палёным воняет, тачка наверное уже загорелась.

— Надо проверить, чтоб заказ из тачки никуда не убег, — пробасил третий, отличавшийся бородой и замысловатой татухой по лысой голове. Самый бандитский вид из всей троицы, брр.

— Не должен убежать, баба эта с работы такую дозу снотворного вбухала ему в ужин, давно десятый сон должен видеть.

— Или последний, если головой хорошо приложился.

— Тоже неплохой вариант, всё нам хлопот меньше, — крепыш остановился в двух шагах от меня, достал сигарету и прикурил, пуская вонючий дым почти мне в лицо. Он стоял совсем рядом, сумерки, дерево и темный цвет костюма более-менее меня скрывали, но если этот тип повернёт голову, если присмотрится… Я забыла как дышать от ужаса, если подам хоть звук, хоть писк, меня ж пришьют не задумываясь!

— Ну, чё там у вас? — длинный и тощий подошёл, встал рядом и тоже закурил. Блин, только бы не закашлять! От сигаретного дыма в горле так и скребёт, до слез на глазах.

— Ну чё, чё, машина вдребадан, олимпийским огнём полыхает, но я чё-т не пойму, есть кто внутри, или нет. Сука, за огнём не видно ни хрена Но двери нараспашку, что подозрительно.

— От столкновения могли раскрыться.

— Могли. Но лучше всё же вокруг пошарить, если что, далеко заказ уйти не мог, тем более под дурью.

— Ок, пошли пошарим.

И вот тогда я поняла, что писец куда ближе, чем я думала.

ЯН

— … просыпайся! Дядь, прочухайся хоть немного, ну! Я ж больше не осилю тебя тягать! Ян, твою мать, Владимирович, просыпайся давай, кому говорят!!!

Злобное шипение Горошкиной мухой жужжит над ухом. Пытаюсь от неё отмахнуться, но руки почти не слушаются. Что пристала к трудовому человеку, устал я, сплю, нет меня, оставьте контакты секретарше.

— Ян, кому сказала — просыпайся! А то брошу и сама уйду!

И пощёчина такая по щеке прилетает — хлобысь! Ауч, больно вообще-то!

Пытаюсь возмутиться, но рот решительно зажимает пахнущая травой и дымом ладонь.

— Только молчи! Потом все вопросы, сейчас — ни звука!

Не люблю, когда мной командуют, но голос у Горошкиной не только сердитый, ещё и напуганный, потому просто киваю головой и даже не кусаюсь. Случилось что-то, чего она так трясётся?

— Ага, по глазам вижу, проснулся! Ноги в руки и драпаем отсюда, только тихо, очень тихо!

От её горячего шёпота у меня всё ухо уже мокрое, голова так до конца и не проснулась. Ладно, хочет Горошкина ролевые игры в шпиона-доминантку — на здоровье.

Смутно понимаю, что меня куда-то тащат за руку, другая рука противно дёргает где-то в плече, ноги слушаются неохотно, заплетаются, к каждой будто гирю привязали. Очень хочется встать и пару минут постоять с закрытыми глазами, подремать. Ещё лучше полежать, но мы вроде как в лесу, грязно же, так просто не ляжешь. Поэтому вот тут, у дерева, буквально чуточку постою… Кудрявая вредина не даёт мне этого сделать, ругается, толкается, тащит за собой. Стерва бессердечная.

В какой-то момент мне это надоедает. Вот чего она ко мне прицепилась, я начальник, между прочим, она слушаться должна! Сказал — стоим, отдыхаем, значит, стоим, отдыхаем! А чтобы у кудряшки не возникло желания меня и дальше пихать и тащить — притиснул её к ближайшему дереву и поцеловал. Вот, будет знать, как командовать… как от меня бегать… фак, как же мне нравится её целовать! Сладкие такие губы, нежные, и ушко, и шея, всю бы зацеловал!

Чувствительный удар по самому ценному заставил бы заорать, если бы рот снова не заткнули. Ладонью. Горошкина, ну блин, где ж ты извазюкалась так?! Возмущённо замычал, получил легонький шлепок по губам. Ты ещё и БДСМ практикуешь? Садистка!