Одно хорошо — я слегка взбодрился. Шагов на десять, потом в голове снова туман.

Передвигаюсь едва ли не на четвереньках, спотыкаюсь на ровном месте… или тут и впрямь дохрена корешков всяких? Куда ж мы так спешим, неужели не видно, я никакущий? Убью Горошкину за такие издевательства, вот в себя приду, приду в норму и прибью. Чёрт, да где уже Марат, довёл бы до машины, и поехали бы как люди, а не вот это всё…

Очередной проблеск просветления в мозгах. Ползу на четвереньках меж колючих кустов. Возмущенный, пытаюсь подняться, я что, алкаш какой, я и на своих двоих могу! Горошкина шипит, тянет меня вниз, требует не высовываться… не высовывать… да я пока и не планировал… или это намёк такой? Окей, сладенькая, понял, не дурак! Притягиваю её к себе, целую, одной рукой обнимаю, другая сама занырнула под блузку, сграбастала упругую грудь. Всё, я готов высовывать… и присунуть… и насадить… мне даже похрен на зловредный корешок, больно впившийся поперёк задницы, и запах земли вперемешку с травой уже начинает нравится…

Пальцы путаются в молнии, никак не могут удержать бегунок. Маслом он, что ли, смазанный, что пальцы соскальзывают? Такая шутка вполне в духе Горошкиной, вот ведь пакостница! Ладно, пусть сама расстёгивает, раз такое дело, вот!

Приложил её ладонь к рвущемуся на свободу члену, язык способен только на невнятное мычание, так что пусть догадывается. Пощёчина, тычок локтем в живот. За что? Сама спровоцировала, отвечала мне, молнию испортила, а потом на ровном месте рукоприкладствует… Кудряшка решила меня сегодня доконать? Ей почти удалось, от всей этой беготни я чувствую себя полудохлым. Кое-как приподнимаюсь на локтях, поворачиваюсь, встаю на четвереньки. Потряс башкой, глянул перед собой. Перед глазами маячит расчудесная попка, обтянутая юбкой, это Горошкина шустро улепетывает от меня "по-собачьи". Зрелище — охренеть, сама затея — вводит в ступор. Не знал, что Горошкина такая затейница, но мне нравятся эти игры! Чёрт, если б я ещё не был таким пьянущим, давно бы уже догнал и довершил начатое. Ну держись, кокетка!

Путеводная задница вдруг пропадает из вида. Куда? Где? Утыкаюсь носом в женские коленки. Горошкина стоит надо мной, тянет за воротник рубашки вверх, но мне пока лениво подниматься. Тем более такие коленки рядом. Горошкина, я готов сделать тебе приятное языком! Никому ещё, но ты ж мне вообще башню сносишь, всё хочу перепробовать!

Мой искренний порыв не оценили, или не поняли, язык всё ещё не способен выдать нормальные слова. Снова куда-то бежим в темноте, Горошкина то ругается, то чуть ли не плачет, уговаривает на что-то. Какая тварь обидела? Урою!

Блядь, ну пару минуток хотя бы подремать…

ЕВГЕНИЯ

Этот день был самым безумным в моей жизни, заявляю официально. Переплюнул даже не случай с подслушанными бандитами, который и привёл меня к Варламову. Кстати, о Варламове. Что за хрень ему в ужин подсыпали? Он так до конца и не проснулся и плелся за мной обдолбанной черепахой. Медленно, покачиваясь и шатаясь, то и дело норовя опуститься на четвереньки или заснуть в обнимку с деревом поудобнее. Скажу я вам, это тоже то ещё удовольствие — силком тащить ни черта не соображающего полуспящего мужика, который, если не лезет обниматься с соснами, начинает лезть тебе под юбку. То есть мне приходилось и следить за тем, чтобы от бандитов удрать, и от озабоченного Льдины как-то отбиваться, желательно без лишних звуков. Со звуками конечно облом, мне кажется, мы всё равно шумели так, что даже зайцы на другом конце леса знали, кто мы и куда движемся. Вот только у посланных по наши души наёмников слух, видимо, был похуже заячьего, потому что мне удалось оттащить старпера довольно далеко, и нас так и не обнаружили. Однако, сколько нервов я убила — не счесть! Этот… этот… невыносимый человек! Облапал, обцеловал, в трусах успел побывать! Виагры ему, что ли, вместе со снотворным сыпанули? Если так, то и мне, наверное, щепотка перепала случайно, потому что пару раз меня реально вело так, что я готова была забыть и о погоне у нас за спиной, и о том, что секс с не осознающим свои действия мужчиной — ну так себе поступок. А если этот мужчина Льдина-кобелина, то и вовсе глупость беспросветная. Но где уж тут размышлять — глупость, не глупость? — когда целуют так, что мозг превращается в сладкую патоку, Венера готова войти в зону Юпитера, а нижняя чакра взяла контроль над телом и требует продолжения банкета? Минимум дважды я была готова к капитуляции, но в первый раз прочухалась от боли, когда неловко задела локтем колючую ветку, а во второй меня спугнули шаги совсем рядом — к счастью, это лиса мимо прошмыгнула.

О, каких трудов мне стоило вывернуться из объятий вконец ошалевшего старпера! Вот только, хоть я и устояла перед искушением, возбуждение продолжало гулять в крови, отзываясь томлением между ног. Не знаю, если Варламов ко мне ещё раз сунется, или убью его или таки отдамся. Даже не знаю, за что мне будет больше стыдно.

А потом пошёл дождь.

С одной стороны, следовало возблагодарить небеса за такой подарок. Потому что хватило пяти минут, чтобы промокший насквозь и продрогший до самых косточек Варламов пришёл в себя. Пушкина наизусть цитировать вряд ли смог бы, но шёл самостоятельно и спать больше не пытался.

С другой стороны… Вечер в лесу. Темно. Мокро. Холодно. И теперь я боялась не только наших преследователей, но и всяких диких зверей, которые, по слухам, в нашем лесу всё ещё водились, несмотря на относительную близость к людям. Волков точно видели, и вроде мишка пару раз к туристам за сладостями выходил. Хотя мне и мысли о волках хватило для того, чтобы трястись осиновым листочком. Но не исключаю тот факт, что тряслась я банально от холода, в мокрой одежде было до ужаса нежарко.

Внезапно Варламов остановился. Повернулся ко мне, потёр лоб, огляделся.

— Слушай, Горошкина… Я что-то не понял, а куда мы так торопимся? Что мы в этом лесу вообще делаем? А то я за тобой бегу, бегу, а сейчас думаю — а нахрена?

Очень своевременный вопрос! Путаясь в словах и потирая озябшие плечи, рассказала про аварию, про преследователей, про то, что ему, похоже, подсыпали в еду снотворное, вероятно, рассчитывали, что заснёт за рулём и разобьётся.

— Охренеть расклад, — выдала неудавшаяся жертва покушения. — И ты, конечно, в какую сторону потом возвращаться не приметила.

— Ну уж извините, Ян Владимирович, не до того немножко было! — вспылила я. Я этого неблагодарного почти на своём горбу волокла, выдохлась вся, а он претензии предъявляет!!! Чего я не ожидала, так это того, что Льдина притянет меня к себе и сплющит в объятиях.

— Не кипишуй, врединка, я не хотел тебя обидеть. Ты у нас молодец, практически МЧС-ница внештатного состава. Просто я думаю, как мы теперь изо всей жопы выбираться будем? Назад дорогу по такой темноте точно не найдём, да и опасно сейчас высовываться, возможно, наши преследователи нас караулят где-то рядом с машиной. У меня аварийный маячок в часах, по нему меня охрана должна найти, но искать начнут не раньше завтрашнего полудня, когда я так и не появлюсь в офисе. До этого времени хорошо бы нам где-то устроиться, чтобы не околеть от холода и не быть сожранными местными хищниками. Ты там из курса ОБЖ по выживанию в лесу помнишь что-нибудь?