Мне очень и очень стыдно — бывший становится свидетелем моего унижения и неудачи в бизнесе. И я уже открываю рот, планируя успокоить дегенерата, но Айвазов меня опережает, уверенно вышагивая по торговому залу. Припирает Гавриленко к стенке.

— Степан Игоревич, отойдем.

Кажется, они знакомы.

Надо бы влезть в разговор и запретить этому турецкому самовлюбленному оленю командовать в моей пекарне, но он так жестко говорит, так безжалостно и въедливо смотрит, а Гавриленко при этом так нелепо тушуется, что я неосознанно любуюсь.

Бывший протягивает руку и до побелевших пальцев сжимает плечо невольного собеседника. Я все еще помню мужскую характеристику его силы: смесь гориллы с носорогом. Степан испытывает дискомфорт — это заметно по его перекошенной физиономии. Айвазов отпускает и Гавриленко возвращается, нереально меня удивляя.

— Татьяна Сергеевна, извините, пожалуйста, я был не прав. Мы еще раз пересмотрим условия нашей сделки.

Моя челюсть с грохотом падает на пол.

— Если будут вопросы, я перезвоню, — немного хрипло заканчивает Степан и удаляется.

— Жду с нетерпением, — ошарашенно отвечаю любезностью на любезность, не узнавая лебезящий тон Гавриленко.

Что он такое ему сказал? Поверить не могу. Ощущение странное, непривычное, будто кто-то сражается на моей стороне, подавая патроны.

— Еще какое-то ЧП? — засунув руки в карманы брюк и расставив ноги, поизносит Тимур.

При этом его фигура выглядит крепкой и внушительной, особенно впечатляет грудь колесом. Приходится одернуть себя, заставляя перестать на него смотреть.

— У нас воспламенение случилось в подсобке, пойдемте, я покажу, — блеет еще одна моя работница.

Властно отодвинув меня в сторону, Айвазов следует в указанном направлении. Достигнув нужной комнаты, бывший осматривает помещение, садится на корточки, принюхивается. Исчезает за дверью, слышно, как он что-то выясняет.

— Черт подери, это моя пекарня, Тимур! Я сама разберусь. Мне твоя помощь не нужна!

— Погоди, Татьяна Сергеевна, — раздается спокойный голос из-за двери.

Через мгновение он выходит в коридор и достает телефон.

— Алеш, это Айвазов беспокоит. Мне нужны твои лучшие люди по электрике. Сроки какие?

Он громко смеётся.

— Вчера. Оплата достойная, конечно. Это возле нашего объекта. Сделать нужно так, будто дети твои тут живут. Все понял?

Он называет адрес, а я хоть и безмерно злюсь, но ловлю себя на том, что невольно любуюсь, тем как он решает вопросы. Конечно, это очень классно иметь вот такое плечо рядом. Я бы этих электриков сутки искала. Чтобы прийти в себя, мне приходится трижды напомнить себе обо всех обидах, что Айвазов причинил мне.

— Да, Алексей, поторопись. Доброго вечера. Я дождусь тебя на месте.

— Что-то еще? — обращается он к кому угодно, только не ко мне.

— Ты забыл, кто здесь босс?

— Простите, Татьяна Сергеевна. Но у нас с грузчиками проблема. У них по часу перекуры. Вы постоянно гоняете их, но, сами понимаете, вы хрупкая женщина, а с ними по-мужски бы поговорить. Это народ такой.

— Это что еще за дискриминация по половому признаку?! — получается визгливо и истерично.

Ставлю руки на пояс, а Айвазов опять меня убирает с прохода. Нет. Это просто немыслимо.

— Они еще не ушли?

Он по-хозяйски вышагивает рядом с моей подчиненной, что дёргано мнет фартук в руках.

— Айвазов, ты не имеешь права! — кричу ему в спину, требуя остановиться. И пусть это логично и правильно, сейчас мне плевать на логику, пусть бабам своим помогает, всем кого перетрахал и еще планирует трахать.

— Ты не имеешь права тут командовать! Это моя пекарня! — повторяю я в десятый раз.

— Конечно твоя, Татьяна Сергеевна.

Из моей груди вырывается отчаянный рык. А Тимур спускается с крыльца и уводит мужиков в сторону, что-то тщательно втирает им, используя резкие жесты, глядя на них с безжалостным выражением на лице. И что-то мне совсем не хочется знать, что именно он им говорит.

— Танюш, ты еще не переоделась? Я думал, мы сейчас поедем. — Выходит на улицу Игнат, смотрит на Тимура и грузчиков. — Что этот мудак здесь опять делает?

Мне почему-то не нравится, что он оскорбляет Тимура. Первый порыв — оскорбить моего юриста в ответ. Только я могу обзывать Айвазова. Но стараюсь взять себя в руки.

— Включил мужика, решает мои вопросы. Пытается, — прочищаю горло и добавляю осипшим голосом: — впечатлить меня.

— Ну и как? Ты уже впечатлилась? — смеётся Игнат.