Старуха развернула узелок, связанный из ситцевой наволочки в мелкий цветочек, и протянула Лизе ржаную калитку с толчёным картофелем в середине.

– Спасибо, бабушка, но мы уже позавтракали! A нового аппетита ещё не нагуляли.

– Да бери, не важничай! Сама пекла, не покупное.

– Бери, бери! – дипломатично поддержала старуху Яна Лаврентьевна. – A не то обидишь бабушку.

– Спасибо, – сухо поблагодарила Лиза, приняв угощение.

– На здоровьице! – ответила старуха, отвязала лодку и поплыла дальше вдоль берега.

– Ты только не вздумай выбрасывать! – предупредила Лизу Яна, когда деревенская старожилка удалилась от них на три хода своего шеста.

– Да как можно, Яна Лаврентьевна? – ответила ей внучка блокадницы. – Я её для Олега сберегу.

– A зовут-то вас как? – крикнула Яна вслед старухе.

– Анной Егоровной, – ответила та. – Или просто – бабой Нюрой.

– А-а… – успела выговорить Яна и вместе с Лизой бросилась догонять лодку, но старуха оказалось проворнее их обеих и быстро скрылась за поворотом берега.

Возвращаясь с прогулки, Яна с Лизой разминулись с Нестором, Володей и Русланом на какую-то пару минут: те подошли к дому почти следом за ними.

– Да, нехорошо вышло с бабушкой, – вздохнула Лиза.

– Да ты не переживай! – успокоила её Яна Лаврентьевна. – Не зря же есть поговорка: по одёжке встречают, а по уму провожают. И Нестору Владимировичу ничего не говори, чтобы не расстраивать – я сама пойду перед ним каяться.

– A они, получается, зря на хутор ушли? – спросила Лиза. – Какая-то неуловимая старушка! Теперь я не удивлена, что она столько лет скрывалась от науки.

– Да уж, такого проблемного информанта на моей памяти у Нестора ещё не было, – заметила Яна Лаврентьевна и объявила, заходя в дом: – Аля, мы вернулись!

Они направились в кухню чтобы пересыпать собранные ягоды из бумажных кулёчков в эмалированную походную кружку Олега. Лиза положила сверху на кружку ржаную калитку и вместе с Яной застыла на месте от изумления: весь стол был уставлен и завален пустыми банками, коробками и пакетами из-под финского «сухпая». Рядом суетилась Аля и стряпала на плите какое-то варево в раблезианских размеров кастрюле, куда она без разбору закидывала остатки продуктов.

– Ты как одна плиту умудрилась растопить? – спросила её мать. – И где сама успела такой аппетит нагулять?

И тут Лиза сперва невольно зажмурилась, а затем широко раскрыла глаза, увидав нечто из ряда вон выходящее: откуда-то из-за её спины протянулась здоровенная волосатая рука с тюремной наколкой и сцапала калитку. Лиза обернулась, подняла взгляд и увидела поверх очков, как гостинец старухи целиком исчез во рту какого-то небритого дядьки почти двухметрового роста.

– Не сберегла… – растерянно пролепетала Лиза.

– Тётя Лиза – дядя Витя, – представила их друг другу Аля тоном воспитанной светской барышни.

– Доченька, золотко, давай отойдём в сторонку на пару слов! – позвала её Яна Лаврентьевна.

– Очень приятно, – машинально ответила «тётя Лиза», а мужик невозмутимо кивнул ей в ответ, продолжая пережёвывать калитку.

– Ты, сокровище моё, кого в дом пустила?! – спросила вполголоса Яна у дочери. – И зачем ему скормила все наши продукты? A сами-то мы что будем есть, стесняюсь спросить?

– Ну, мама! Он же был такой голодный! – ответила ей Аля почти со слезами на глазах.

Тут в дом влетел Руслан, а следом за ним вошли Нестор с Володей. Местный житель быстро оценил обстановку:

– Вы чего дверь-то на заложку не закрыли? A ты, Медведь, чего тут забыл? – обратился он сперва к женщинам, а потом к Кархунену.

– Это всё она! – так же быстро сообразил Руслан, показывая пальцем на сестру. – Добрая самаритянка!

– Самаритяне – это… – по привычке завела Лиза.

– Да ладно, не объясняй! – перебил её Володя. – И так всё понятно. Из контекста.

– Браво! – экспедиция лингвистов дружно зааплодировала своему водителю, а Медведь, опять не поняв ничего из услышанного, вытер руки о фуфайку и тоже несколько раз хлопнул в ладоши – каждая размером со сковороду, на какой Лиза утром готовила омлет.

– Аленька, деточка, он тебя не обидел? – спохватился Нестор.

– Нет, пап! Он мирный, добрый, только голодный очень.

– Я отблагодарю, – пообещал Медведь.