Солнце стояло уже в зените, когда они добрались до высоких пушистых кустов. Булька вдруг остановился как вкопанный и поднял голову, принюхиваясь к воздуху. Сейчас и Макс уловил: из-за кустов пахло дымом.

–  Они где-то близко!
– заключил Макс и низко пригнулся, опасаясь, что неведомые похитители заметят их.

Булька упал на пузо и пополз вперед, через кусты, нетерпеливо поскуливая. Макс мужественно, несмотря на уколы веток, передвигался вслед за ним по-пластунски. Вскоре пес замер, обернулся и тихо хрюкнул. Макс обогнул его массивную тушу и улегся рядом. Прямо перед собой он увидел несколько хижин, сплетенных из веток. Они подобрались так близко к селению, что, вздумай Макс протянуть руку, он мог бы коснуться одного из шалашей. Людей видно не было, зато откуда-то раздавались их голоса. Что они говорят, Макс понять не мог, но звучавшее в них свирепое торжество заставило его нервничать.

–  Пошли поближе, - шепнул он псу и, согнувшись, быстро перебежал к хижине.

Выглянув оттуда, он увидел небольшую утоптанную поляну, на которой топтались обитатели селения. Вне всяких сомнений, это были люди. Смуглые, низкорослые, наряженные в балахоны из грубой небеленой ткани, похожей на дерюгу, они, воздев руки, дружно скандировали какую-то фразу на незнакомом Максу языке. Посреди поляны, на высоком каменном пьедестале, стояло жуткое изваяние, которому, похоже, и молились сейчас дикари. Статуя изображала молодую женщину, лицо которой было искажено злобной гримасой, а руки вытянуты вперед, словно она собиралась кого-то схватить. Начиная от талии тело женщины превращалось в змеиное, которое тремя кольцами обвивало пьедестал. В глазах статуи горели и переливались желтые прозрачные камни, создавая впечатление жизни.

–  Ла-ми-я, ла-ми-я!
– взывали дикари.

Полог, висящий на входе в самую большую хижину, отодвинулся в сторону, и оттуда вышел еще один обитатель селения, при виде которого остальные попадали ниц. Судя по важному виду, а также по многочисленным костяным украшениям, болтавшимся на шее, это был местный вождь, или колдун. В руках он держал большой острый нож. Следом за ним вышли еще двое дикарей, волоча под руки связанного Ромку. Лицо мальчишки выражало ужас и отчаяние. Шаман сделал знак - и воины поставили Ромку перед статуей женщины, затем один из них почтительно поднес колдуну большую чашу. Насколько Макс мог догадаться, дикари собирались принести мальчишку в жертву своему божеству, чаша же, видимо, нужна была для сбора крови. То ли шаман собирался окропить ею статую, то ли напоить своих подданных - над этим Макс задумываться не стал. Он прикидывал, скольких дикарей он сможет уложить, прежде чем остальные набросятся на него. Выходило, не больше трех… К тому же, остальных своих друзей он не видел, и мог только гадать, успели ли их принести в жертву, или где-то оставили до следующего случая.

–  Что делать, Булька?
– в отчаянии прошептал Макс.

Тем временем, прокаркав что-то про ту же ламию, колдун поднес нож к шее Ромки. Медлить дальше Макс не мог. Он выхватил меч и кинулся вперед, но зеленый вихрь, пролетевший мимо, чуть было не сбил его с ног. Чудовищный бросок - и челюсти пса сжали руку, занесенную для удара. Раздался хруст. Секунда - и рука, отделенная от тела, упала на землю, а шаман скорчился в пароксизме боли. Струя крови ударила в статую, спустя мгновение колдун упал к ногам Ромки с порванным горлом, а Булька обернулся к застывшим от ужаса воинам. Макс, не дожидаясь исхода, но догадываясь, каким он будет, подбежал и обхватил Ромку поперек туловища.

–  Ага! Так вам! Дай им, Булька!
– воинственно вопил мальчишка, вырываясь из рук Макса.

–  Да погоди ты, дай я тебя развяжу!
– пропыхтел Макс, оттаскивая Ромку за ту хижину, где еще недавно сидел сам.

Распутывая тугие веревки, он спросил:

–  Где остальные?

–  Там, в том вон шалаше!
– Ромка освобожденной рукой указал на хижину, из которой его вынесли воины.

–  Все целы?

–  Все. Только Аня плачет сильно, а Виктория… матерится, - смущенно признался мальчик.

–  Сиди здесь, я сейчас, - приказал ему Макс, направляясь к месту заточения пленников и стараясь не смотреть на происходящее около статуи.

Макс держал меч наготове, на случай, если кто-нибудь из дикарей вздумает напасть на него. Но этого не случилось. Пятачок вокруг статуи был залит кровью, а каждый прыжок Бульки прибавлял один труп к уже валявшимся на земле. Те, до кого пес еще не успел добраться, даже не пытались оказать сопротивление. С выпученными от ужаса глазами, оскальзываясь на лужах крови, люди пытались спастись, но тщетно.

–  Кербер! Кербер!
– вопили несчастные.

Макс беспрепятственно проник в хижину и увидел своих друзей, которые, опутанные веревками, лежали на земляном полу. Он кинулся к Ане и принялся мечом перепиливать стягивающую ее веревку. Освободив заливающуюся слезами девушку, он принялся за остальных.

–  Что там происходит?
– простонала Виктория, растирая онемевшие руки и прислушиваясь к воплям, доносившимся снаружи.

–  Лучше не смотреть, - ответил ей Макс.

Беглый осмотр показал, что все его друзья целы, никто не ранен. Нужно было выбираться из хижины. Первым вышел Гарт и тихо чертыхнулся. Картина, представшая глазам путников, была ужасна: весь пятачок был завален трупами дикарей и залит кровью, а рядом стоял Булька, шерсть которого приобрела красный цвет. Пес брезгливо встряхнулся, и во все стороны полетели капли крови.

–  Собака, говоришь?
– скептически хмыкнула Виктория.

–  Да, собака!
– вызывающе ответил Макс.
– Собаки всегда защищают своих хозяев. Если бы не он…

–  Если бы не он, да не ты, нас бы никто не похитил!
– возмутилась Виктория.

–  Я бы так не говорил, - вмешался Сергей Иванович.
– Очевидно…

Дальнейшие события помешали профессору развить свою мысль. Раздался мелодичный свист, и каменная женщина-змея вдруг зашевелилась. Разомкнув кольца, обвивающие пьедестал, она начала медленно сползать на землю, не сводя с людей горящих желтых глаз. Очутившись на земле, тварь поднялась на бесконечно длинном хвосте и гипнотически закачалась из стороны в сторону, продолжая свистеть. Макс ощутил вдруг непреодолимое желание приблизиться к ней, и медленно двинулся вперед, прямо в распростертые руки чудовища.