Умри!

Человек нажал на пусковой крючок, и иссушающий заряд энергии тут же пронзил его череп. Он упал навзничь, широко раскинув руки.

Неридиат испуганно уставилась на него, следя за каждым движением. Его тело подергивалось от мелких конвульсий.

В безопасности?

Манья заплакала и уткнулась лицом в грудь матери. Мысли пилота превратились в кашу из шока, страха и облегчения, которые слились в одну непреодолимую волну.

Находясь в ступоре, она слышала, как по двери кто-то барабанил кулаками. Неридиат вспомнила, что стук начался сразу же, когда захлопнулась дверь, но все это время ее разум был целиком сосредоточен на человеке, запертом вместе с ней, поэтому она и обратила внимание на шум только сейчас. Она сидела в обычном складском отсеке, который не был оборудован защитной или противовзрывной дверью. Скоро люди прорвутся внутрь.

В безопасности?

— Да, в безопасности, — соврала Неридиат, глядя на пистолет, зажатый в мертвой руке человека.

X

Он находил силы в жалости, а не в злости. В момент Азурмен настиг одичавшую женщину, сильно сдавив пальцами ее дыхательное горло. Когда она, хрипя, рухнула на пол, он поймал лезвие, выпавшее из ее скорчившейся руки. Он бросил кинжал Фараетиль и рванул на следующего культиста, одним резким движением выбив из-под него землю и выхватив его саблю.

Раньше он никогда не сражался ни голыми руками, ни оружием. Его тело бездумно двигалось и реагировало на действия врагов, которые сейчас казались ему медлительными. Азурмен пронзил мечом грудь мужчины, у которого он и забрал оружие, и быстро пригнулся под размашистым ударом топора. Вытащив лезвие, он развернулся и поднял меч как раз вовремя, чтобы отбить следующий удар.

Со звериным визгом Фараетиль бросилась на кровопийц. Она сбила с ног первую попавшуюся жертву, которая оказалась женщиной, и не прекращая пронзала кинжалом ее грудь.

Азурмен воткнул лезвие в живот следующего противника, расценивая убийство как знак милосердия, а не греха. Ему не нравилось убивать, ибо во время своих долгих медитаций он осознал, что именно беспричинные деяния и самодовольство привели его народ к падению.

Его противники были преисполнены гнева и ненависти, из-за чего они двигались поспешно и неуклюже. Они шипели, плевались и рубили своими лезвиями, понапрасну тратя драгоценное время и энергию. Пока они замахивались или перемещались по залу, он убил еще двоих. Капельки их крови соскользнули с меча и забрызгали главный вход в храм. Он действовал без страха и оглядки, воплощая собой холодную дисциплинированность. В таком состоянии ему было легко приметить дрогнувшую мышцу, блеск в глазах или едва различимые движения, которые выдавали истинные намерения врагов. Он раньше них знал, что они собираются сделать.

Фараетиль набросилась на другого культиста, перерезав своим клинком его глотку. Страх подгонял ее, превращал в дикое животное, которое отчаянно и жестоко боролось за жизнь. Пыл и свирепость переполняли ее. Вся в крови она отпрыгнула от трупа, свалила на пол еще одного врага и стала кусать его и кричать, вновь и вновь пронзая его кинжалом.

Азурмен в последний момент успел увернуться от удара изогнутого меча, который чуть не задел его шею. Свободной рукой он схватил запястье кровопийцы, с легкостью вывернул ему руку и сломал кости. Плавным взмахом меча он обезглавил своего противника.

Остался только один культист. Он стал пятиться по кровавым останкам своих мертвых друзей. Припав к полу и рыча как цепная гончая, Фараетиль оскалила зубы, став ничем не лучше тех эльдар, которых она зарезала. Азурмен преградил ей дорогу.

— Кто ты? — потребовал культист, дрожащей рукой подняв перед собой кинжал.

— Я воздаяние за ваши злодейства, — промолвил Азурмен. — Я правосудие, о котором молят ваши жертвы. Защитник слабых. Свет во тьме. Рука Азуриана.

С легким свистом меч пронзил воздух.

— Я мститель.

20

— Где пилот? — спросил Азурмен. Гиландрис молчал.

— Я… я совершил ужасную ошибку.

— Где она?

— Я думал, что там она будет в безопасности. — В голосе ясновидца чувствовался скорее страх, чем сожаление. — Я не могу предсказать все до мелочей. Это невозможно. Нет, с ней должно быть все в порядке. Я же видел, как мы…

Азурмен оставил бесплодные попытки выудить что-либо из ошарашенного ясновидца. Разумом он коснулся матрицы корабля, проносясь через болтовню людей, подобно серебряной стреле. В конце концов он отыскал «Грозовое копье» в полетном отсеке и связался с частью своего сознания, живущей в боевом судне. Используя связь, возникшую между его кораблем и ребенком, лорд-феникс стал обследовать «Цепкую молнию». Там, где была Манья, наверняка была и Неридиат.

Он сконцентрировался на малышке и наконец ощутил ее. Она была безумно напугана: изображения того, что она наделала, безостановочно прокручивались у нее в голове. Манья вновь и вновь переживала момент контакта с мерзким разумом человека, и каждый раз внезапная смерть разрывала ментальную связь. Губительный цикл отравлял и мысли Неридиат, которая пригласила дочь в свой разум, чтобы защитить ее от матричной перегрузки.