Шрифт:
– А это как сказать…
И начался разговор про дело. Лорн в который раз подивился сидовской манере все рисовать в подобиях. Можно же и словами объяснить… Впрочем, слова требовались все равно, и немало. Новая печь – длинная, с подкачкой воздуха мехами – понравилась. Идея подогреть воздух уже перед поступлением в печь – тоже. Чем выше температура, тем больше железа выйдет из руды. А руда в Диведе дорожает с каждым годом, и как ни бравируй, а сэкономить на сырье хочется. Уголь – уже раз пережженный в кокс – закладывается внутрь равномерно, по всей длине, и так же равномерно, по всей длине расставляются тигли с рудой. Вся операция проделывается в холодной печи, без суеты и спешки – что хорошо. Собственно, на этом можно было остановиться и перейти к вещам практическим – как длинную печь устроить да каких она выйдет размеров. Но сиду несло дальше.
Зачем‑то придумала в тигли с рудой добавить уголь и горьких кругляков, которые она обозвала «доломитом». В результате должен был получиться некий чугун. Что‑то вроде шлака, выбиваемого из крицы, только лучше. Потом следовало прокаливание повторить. Еще раз. И еще раз. И, если надо, еще. Пока не получится сталь. Опять новое слово! Лорн пока молчал. Глупые вопросы нашлось кому задавать. Немайн отвечала.
– В печи будет очень жарко, железо будет плавиться как медь или свинец, – объясняла она, – и сплавится с углем. С чистым, с коксом.
Огонь очищает. Это Лорн знал и сам.– Станет хрупким и нековким. Зато очень твердым. Это я и называю – чугун. Если из него выбить шлаки, которые скопятся внизу, а крицы заложить в формы, то уже на второй плавке получим что‑то вполне приличное – не оружие, но толстые противни, пращные пули, оголовья кувалд. С каждой новой плавкой воздух и огонь будут уносить немного угля из чугуна – можно сказать, что он будет выгорать. Рано или поздно мы получим сталь – упругую и твердую. В самый раз для оружия. Ну а если еще продолжить, то вернемся к обычному железу, мягкому и ковкому. И выйдет его из руды раза в два больше, чем обычно.
– На угле не разоримся? – спросил кто‑то.
– Угля в округе много, – заметил Лорн, – так что немного уголек‑то подорожает. Зато углекопов да углежогов, чую, станет побольше. Опять же на кувалды и одной плавки хватит. Нужно попробовать. Каких размеров будет печь?
Услышал и понял – разориться доведется на постройке. Так и сказал.– Ничего страшного, – утешила Немайн. – Постройка – самое дешевое из всего. Кирпич тут местный. А стен ставить не будем. Отроем ровик, обложим кирпичом дно и стены – дорого ли? Вот свод придется строить, это да. И меха большие.
– Свои деньги вложишь? – спросил Лорн. – Мне любопытно, я участвую. Но в одиночку такое не потяну.
Подумал: а заодно и рискну поменьше.– Строить печь может только член гильдии, – напомнили ему, – а Немайн…
– А я за городом строить буду и даже за предместьем, – огорошила сида. – И подмастерьев себе, если нужно, найду. Но хотела бы иметь в доле солидных, уважаемых людей, опытных в кузнечном ремесле. Опять же, если из Африки и не приплывут – тут своя война на носу. Оружие понадобится. И работа найдется как тысяче грубых поделок, так и десятку шедевров…
Лорн вздохнул. Войны не хотелось. Но деваться некуда. От всей Британии остался крайний западный угол. Дивед пока оставался в стороне от саксонских нашествий, но долго это продолжаться не могло. Сколько лет понадобится тем же Хвикке, чтобы опустошить и заменить собой немногие валлийские королевства, еще существующие к востоку от Диведа? Лет пятьдесят? Неметона пришла вовремя – но войны не хотелось. И пусть он, Лорн ап Данхэм, будет решать судьбу своего народа не с мечом и копьем, а с молотом за наковальней – все равно участь тех, кто в последний раз попытается скинуть варваров в море достанется ему и его поколению. И частичное решение, как при Артуре и Кадуаллоне, – не изгнать, а на время остановить – на этот раз не спасает. Теперь земель под саксами больше, и лучших. Теперь время служит им.
И вот началось. Как Неметона околдовала мерсийцев, он не знал. Похоже, ради этого ей и пришлось поколотить Гвина. Бей своих, чтобы чужие боялись, – так? Но старый лис Пенда поверил в ее силу и под старость снова ставит на валлийскую квадригу. Это означает, что пойдет война не бриттов против саксов, а бриттов и саксов против других саксов. Самых злых. При должной ловкости это шанс. И сыграть его нужно так, чтобы внукам не пришлось выбирать между смертью, рабством и изгнанием. Хотя, если больше всех выиграет Пенда, будет выбор между рабством или превращением в саксов…
О делах проговорили до обеда. Для работы день пропал – но Лорн о том не жалел. Зато улучил момент прошептать в длинное ушко:
– А шлем готов.
– Какой шлем?
Удивила. Это как – какой шлем?– Парадный. Ну заказывала же через отца… За три золотых! Деньги еще вперед передала…
– Не заказывала. – Голова повернулась к стойке, за которой Дэффид невозмутимо беседует с очередным правильным человеком с холмов – какой‑то клан уже успел прислать лучших людей на Совет Мудрых, который и будет решать вопрос о войне окончательно. Лучших людей – значит, вождя, выборного судью (король рассуживает только межклановые дела), хранителя памяти – филида, хранителя общинных сумм, который очень рад, что смог эти суммы везти по неспокойным дорогам в виде расписок сиды под передаточную запись, легата – так по старой памяти назывался начальник ополчения клана – и колдуна. Или ведьму. С хозяином, похоже, общается казначей. Судя по тому, что достал пачку пергаментных листков и взамен получил несколько золотых кружочков. Наверняка чуть меньше, чем некогда внес. Плата за хранение! Честная штука. И почему еще пару месяцев назад правильным казался рост? Бесовщина какая‑то! Тогда, а не сейчас.