Шрифт:
Короля грусть не коснулась. Пенда был весел, светел, улыбчив. Таким и к сиде подошел. Немайн как раз жаловалась, что денег не хватает, а сегодня новые убытки… Вот и ляпнул:
– У Мерсии есть серебро, хранительница. Неужели в твоем городе не найдется годного нам товара?
Почти шутил. Ждал – скажет, подумаю, и товар подберу. А она замерла. Глазищи нараспашку, смотрит насквозь. Прозревает невидимое! Значит, шутки кончились. Измерен король Пенда со всей его славой и силой, взвешен. И…
– Три выбора, король. Могу поставить зерно, наилучшую пшеницу. Много. Хватит – до следующего урожая. Всем. Кстати, обойдется дешевле, чем стоит сейчас на рынке…
Что это значит? Значит, можно поднять ополчение на летнюю кампанию, когда у противника еще страда. И придется делать выбор уже Кенвалху Уэссекскому: самому поднимать фирд – остаться на зиму без хлеба, не поднимать – полечь под копьями и топорами уже летом. Хорошо! Но нет ли подвоха?
А Немайн продолжает, заливается:– Могу, как римский контракт выполню, начать поставки оружия. Стального! Цельнокованые шлемы, длинные и короткие мечи, доспех… Много. За лето оденешь в сталь дружину, к зиме ополчение мечами опояшешь. Насколько хватит серебра!
И тут славно. Враг, у которого в фирде и каменные топоры случаются, стенать будет: «Увы, железо! Увы, сталь!» Не отразить ему стальной поток мерсийского воинства!
Но сида говорит дальше:– Могу поставить и машины. Любые! Они могут снести стены вражеских городов. Могут сеять, жать, ткать, прясть, ковать, мять, тянуть… Скажи, какие – будут. Работа твоего народа станет легче, а дел переделать удастся больше. Скажи – и будет так…
И это хорошо. Ничего не жалеет! Машины, как в самом Кер–Сиди! Тогда… будет своя сталь, и будет свой хлеб. Только – позже. Только – надо выстоять до той поры. Но – тоже хорошо!
Отчего же Пенда хмур, как зимнее небо? Отчего цедит слова – медленно, осторожно, словно шагает по краю пропасти?
– Мне надо подумать, – говорит король. – Решений три. Казна у меня одна.
Немайн кивает.– Выберешь – приходи.
Вечер. За окном – синь, перед носом исходит паром котел с кофе, стол украшает окорок, который местные назвали бы «долей героя». Увы, дела таковы, что аромат не радует. Да и вокруг – не шумная пиршественная зала, не почетное место возле камина. Четыре стены. Впереди – бессонная ночь.
Король уже не темен – черен. Разгибает плечи – хруст. Ему хочется обрушить на рыжую голову секиру, располовинить… Как же, договориться с ней можно! Король сразу понял – дело нечисто, больно уж сладко поет ушастая. Только понял – иначе уж дотянулся бы, успел. И оружие выхватывать не надо – руку протянуть, сломать цыплячью шею. А теперь что? Вокруг чужое логово. До рыжей не добраться. А выбор, который она предложила… Нет его. Вовсе нет – если ты достойный человек.
– Доля свиньи, доля пса, доля слуги. Выбирай!
Молчание. Пляшут огоньки над свечами… нагара нет. Отменный воск! Просительный взгляд принца Пеады. Не желает вызвать отцовский гнев? Ладно.
Окта прокашлялся.– Ну? – спросил король.
– Объясни, – попросил граф, хотя сам все понял. Ну, почти. – Каждый выбор несет изъян, это ясно. Но где ты, мой король, нашел оскорбление?
Плечи воителя, потрясающего всю Британию уже который десяток лет, поникли.
– И до тебя не дошло?
– Не совсем.
Вот это – правда. В ответ – вздох. Король отвернулся – к глухой стене.– Не совсем. Просто все! Свинье задают корм, потом режут… Иначе никак. Нам предложили корм. За год мы бы с Уэссексом не управились, а ведь есть еще Нортумбрия… Через несколько лет у меня был бы народ, отвыкший от любого труда, кроме ратного, неспособный прокормить сам себя – и отдающий добычу за прокорм. Скот на заклание! Обязательное заклание. Думаю, Немайн не захочется иметь в соседях то, во что мы превратимся, приняв первый выбор.
Пенда вернулся к столу, отхлебнул чуть горчащего варева. Продолжил.– Второй выбор… Тут получше. Мы не разучимся себя кормить и получим острые зубы – которые, знаешь ли, быстро портятся. Оружие снашивается, а нам придется за него платить. Добычей! Вот и выходит доля пса – загнал зверя, растерзал, рискуя шкурой – и в награду получил от хозяйки такой кусок, чтобы хватало сил на быстрый бег и добрую схватку. Остальное – ей! И на нее зубы не выскалишь: без них и останешься. Не выбьет, просто новые не даст. Зато подкинет стали соседям и мятежникам… Плохая доля, но это, пусть и собачья, все–таки жизнь. Третий случай почти такой же, только мы делаем оружие и другие вещи сами. Сами, но на машинах, поставленных сидой – до тех пор, пока они не сломаются. Мы будем продавать хороший товар во многие страны, а вырученное золото и серебро отдавать в Кер–Сиди – ради того, чтобы работать дальше. Обычная доля батрака. Я не желаю Мерсии такой судьбы. А потому – давайте думать. Сиды мудры… может быть, именно поэтому они всегда оставляют лазейку!