Продолжать занятия фехтованием было заказано. Но к врачу‑то нужно зайти! А там – рекомендации рекомендациями, а Тристан – Тристаном. Новая интересная история, немного критики, чуть больше – похвалы… Немайн и не заметила, как миновала знакомую калитку, дернула вечно открытую дверь – и уперлась носом в алую рубаху, из‑под которой виднелась могучая волосатая грудь.

– Ты Немайн, – густой баритон исходил откуда‑то сверху, где должна была находиться голова богатырского туловища. Сида запрокинула голову, – рад тебя видеть.

– Что‑то в этом доме меня все узнают с первого взгляда… – Клирик умолк: такого писка он от себя не ожидал. А и то – нечего голову вверх задирать, да еще и скороговорить. При случае нужно поступить наоборот…

– Я брат Тристана, – провозгласил великан, – и он такой же вырастет! Средний‑то наш меня догнал. Ну что, все еще находишь палочный бой полезным для малыша?

– Нахожу. Только он когда‑нибудь перейдет с палки на меч. А техника останется такой же…

На секунду захотелось прижаться к могучему телу, положить руки на плечи… Клирик поспешно сделал два шага назад. И чуть‑чуть опоздал. В сад вошла Альма.

– Стоят, как жених и невеста, только не обнялись, а болтают о палочных драках! Посторонись, братишка… Немайн, заходи. Никакого фехтования, слышала? Потом договорите… А вот отец с Брианой за тебя возьмутся.

Взялись. Немного мучений в руках Амвросия. Занятия дыхательной гимнастикой. Больно? Терпи. Клирик терпел. По счастью, вереск действовал часами. Не то, чтобы глушил боль – отстранял. Делал безразличной, как боль чужого, не слишком и знакомого существа. Да и мэтр отвлекал разговором. На неприятную, но важную тему церковного суда. Главное, что уяснил Клирик: костер не грозит. Еретиков пока предпочитают переубеждать, а не жечь. Хотя диспуты регулярно завершаются за бездыханностью одной из сторон. А колдунов… Если волшба во вред христианам, тогда плохо. Еще нельзя вызывать демонов. Предадут мечу. Если с целью наживы, уже полегче. Конфискация и изгнание. Если "просто так" – стрижка, порка, покаяние…

Потом пришлось бежать – солнце решило, что баловать своим присутствием на небе западную часть британских островов не стоит. Сомкнулись тучи и Немайн заторопилась: хотелось достичь сводов угловой башни, в которой держали пленных норманнов, перед тем, как на землю упадут первые капли. Зонтов‑то еще не придумали! А отказывать временному коменданту, приславшему вежливое приглашение к участию в допросе выживших викингов в качестве переводчицы, не стоило. Доброе знакомство с комендантом не могло не оказаться полезным, а для допроса сида была очень нужна – выжившие викинги валлийского и латыни не знали вообще, саксонским владели очень плохо. А Немайн старонорвежским – отлично…

– Я понимаю, заклятие может снять только колдун, наложивший его… Если это не ты, это кто‑то из твоих сородичей. Не могла бы ты попросить его избавить меня от наказания, – рыцарь получал неземное удовольствие, изучая лицо Немайн.

Клирик испытал приступ искреннего сочувствия. Вот же угораздило человека!

– А как я его найду? Всех сидов опросить? – Немайн набросила плед на голову. Под дождем можно и аристократке. Даже нужно. Чтобы меньше повредить платье.

– Тогда, может, пусть им прикажут снять заклятие королева Медб? Или Гвин? Всем сразу?

– А кто я такая, чтобы беспокоить королеву ирландских фэйри? Или короля наших?

– Но леди Немайн! Ты же куда древнее и сильнее!

Насчет Медб – правда. Она вообще человек, героиня, но вот ведь пробилась! Насчет Гвина – нет. А если вспомнить легенды, выходит, что Гвин ап Ллуд – братец Немайн. Кстати, этот бог закоренел в язычестве. А в иных сказках и вовсе в демона превратился. Нужное родство перед церковным судом.

– Гвин мне больше не брат, – отрезал Клирик, – а ирландцы, наверное, тут ни при чем.

Рыцарь кивнул. Вид у него был донельзя довольный. Лицезрение предмета страсти приводит к выбросу в кровь амфетаминов. И формирует зависимость… Вот и решение! Еще бы неделю назад догадаться. Но лучше поздно, чем никогда.

– Сэр Кэррадок! Ты мне надоел. Я ни делать, ни советовать ничего не буду. Ты влип поделом? Поделом. Я тебя простила? Простила. Прочее разреши сам, в конце концов, ты рыцарь или кто? Например, обидчика своего отлови, – тут Клирика осенило. – Могу немного помочь. Написать тебе грамотку, что имярек есть благородный рыцарь, ни словом, ни делом не обидевший добрых фэйри. До нынешнего лета. И в связи с этим находящийся под покровительством сиды Немайн Вилис‑Кэдман. Зайди в «Голову» вечерком, набросаю. И захвати с собой один милиарисий. Без оплаты серебром грамота будет бессильна.

– А почему только до лета?

– А вдруг ты до осени злодейство невиданное совершишь? – Немайн нарочито громко расхохоталась. Получилось похоже на карканье – очень хрипло и немного зловеще.

Прошла еще неделя. Сэр Кэррадок и вправду отправился в поход за своим странным Граалем. И бумагу купил. В "Голове Грифона" продолжались перемены. За одним из столиков устроился брат Марк, решивший, что возлияния на глазах у короля вредят репутации. Явившаяся с ополченческого учения Эйлет сделала то, что давно собиралась: шлепнулась в кресло у огня. Вытянула ноги к камину.