Шрифт:
Мэтр Амвросий пытался отогнать себя от стола, чтобы поспать хоть немного. С утра ожидала уйма работы. Но, услыхав беспокойный стук в ворота, понял – день еще не окончен. Что ж. Такова лекарская доля. Тяжелые – с ношей – шаги в темноте, при пляшущем свете факелов. Рыцарь с безвольным телом на руках, рядом увлекательно зевает Бриана, Дэффид бурчит:
– Ну за что мне такое? Родных дочек пять, так теперь еще и приемная…
– Почему сразу не принесли?
– Пап, Немайн король арестовал.
– За спасение предместий? Хм.
Любопытство крепче смыкающего глаза сна. Труп со стола… И вытереть, нехорошо после мертвого. Лишних вон! Женщин тоже. Глэдис тоже касается. Мать? На Дон ты что‑то не похожа. Ах, удочерили. Хорошо. Сначала раны. Царапины. Кровопотери нет. Почему без сознания? Шок? Пульс неровный, быстрый, но сильный. Рука опухла. Вывих? Нет, движется легко. Сломана. Голова: кости целы, след удара, гематома. Возможно сотрясение. Дышит неправильно. Что под платьем? Ребер – на одну пару меньше, чем у человека, зато ложных больше. Следов ампутации нет. Легкие не повреждены – уже хорошо. И хорошо, что больная не в сознании – проще правильно соединить обломки костей. Наложить повязки и шины. Очень интересно произвести дальнейший осмотр – но лишние шевеления при сотрясении мозга не показаны. Да и Глэдис присматривает, чтобы лекарь не мучил ее новую девочку из чистого любопытства. Уж ей‑то уход за ранеными не в новинку. Выход к беспокойной родне – хотя у них‑то сегодня счастье: все живы. И даже прибавились.
– Оглушена. Перелом. Ушибы. Переутомление. Жить будет. Надо бы не ворошить, но у меня сейчас нет места. Придется нести к вам – и поосторожнее. Кстати, варвар ее очень вовремя приложил. Боюсь, не потеряй Немайн сознание – умерла б в следующей схватке. Не от оружия врага. Сама по себе. От усталости. Так что пусть полежит. Хотя бы недельку. Впрочем, эта не усидит. Ну хоть напрягаться не давайте, занятие какое‑нибудь полегче подберите. Следите, чтобы ела побольше.
И мэтр Амвросий наконец отправился спать. К утру забытье Немайн перешло в глубокий сон. Заглянула Бриана, велела ни в коем случае не будить. Узнал бы Клирик – убил бы. Ему пришлось заново пережить во сне эпизод, который всегда хотелось забыть. Клирик всегда ненавидел свои немногие поражения – а они были неизбежны при работе "главного пожарника" корпорации. Слишком часто последний резерв вводили в дело тогда, когда о спасении ситуации речь вести уже не приходилось. Дамбу должно было прорвать. Вода уже сочилась через основание, вымывая грунт. При первом взгляде Клирик отвел ей до разрушения два часа, но ошибся.– Эвакуируйте рабочих.
– Но мы уже почти…
И ведь прав. Дизельные копры лупят, как тяжелая артиллерия, вбивая опоры контрфорсов в потрескавшийся от суши грунт. Гравийное тело сформировано, и карьерные самосвалы вываливают песок на вторую линию борьбы с наводнением. Стальные и деревянные щиты подпирают эту массу. Но без контрфорсов все рухнет под первым же натиском водяной стены. Чтобы закончить контрфорсы, нужен час. А внешняя дамба сдохнет через пятнадцать минут.
И это не простое "нет спасения – нет вознаграждения" – вместе с рудником клиента придется бросить собственное оборудование.
– У нас есть вертолеты.
– Пусть прогреют двигатели. Первыми снимайте людей с участков шесть‑альфа, шесть‑браво, пять‑зулу. Там точно не успеть.
– Мои люди согласны рискнуть.
И когда он успел их спросить? Не важно.– Речь не о риске. И припомните сумму неустойки на случай оспаривания моих рекомендаций.
– Дело не в этом. Рудник продолжает добычу.
Этого не должно быть – Клирик знал точно. Даже помнил, как было – не во сне: падающая плотина, прыгающие оранжевыми пингвинами в потоке «Катерпиллеры», над головой – неслышный на фоне катастрофы вертолетный винт. Полтора миллиарда убытков – и ни одного погибшего. Но сон внес поправки.
Струи, текущие сквозь дамбу, превратились в фонтаны. Паводок обеспеченности в одну десятую процента. Если попросту – такое бывает раз в тысячу лет. Катастрофа – только не такая быстрая, как землетрясение.
– Почему не эвакуирован?
– Собирались. Но, когда узнали, кого прислали главой аварийной миссии… У вас репутация волшебника.
– Но не бога. Снимайте людей с групп участков пять, шесть, два. Вношу небольшое изменение: мы с вами остаемся здесь до конца. И попробуйте вытащить из‑под земли столько людей, сколько успеете.
– Зачем?
– Вдруг дамба простоит дольше, чем должна бы… И еще – приказываю заложить заряды подрыва в сегменты четыре, семь, десять, пятнадцать.
Грохот, визг, пыль закрывает палящее солнце. Сухо… Пока. Купить время… Допустим, новую дамбу рассмотрим как временную.
– Приказываю подпереть тело плотины самосвалами с полной загрузкой. Водителей эвакуировать по исполнении приказа.
Может быть, это приостановит ее гибель. Идея, конечно, бредовая. Минуты. Фонтаны превращаются в реки.
– Общая эвакуация. Что с рудником?
– Не успеваем…
Реки вырывают куски из тела старой дамбы. Разлив не остановить. Но – хотя бы удар. Стена воды рвется вперед. Впрочем, передовой волнобой, хоть и импровизированный, существует. И почти достроен. Бурая волна качается, словно подрубленная. За спиной шум винтов последних машин. Упала! Начала расти вновь, но поздно, поздно – давление нарастает пусть и рывками, но не одним титаническим ударом. Плотина держит. Пока. Высота водного слоя перед запрудой нарастает.