Но всё кардинально изменилось, когда я оказался в кресле пилота. Сержант сел на место второго пилота, тут же взявшись за штурвал и выровняв самолёт. Я же глубоко вздохнул и начал вспоминать управление Аннушкой. Благо это невозможно забыть. Руки сами потянулись к нужным приборам, и уже через пару минут я начал разворачивать наш самолёт для захода на посадку. А сержант полностью руководил моими действиями, показав себя опытным лётным инструктором. Также он взял на себя общение с диспетчерской вышкой, сказав, что наш самолёт в надёжных руках.

Садиться мы решили за территорией базы, там имелось достаточно много расчищенных от деревьев прогалин, на которых можно было легко посадить Ан-2. Здесь уже всю работу работы на себя взял сержант, не решившийся доверить мне посадку. Хотя я и знал, что смогу успешно посадить самолёт, но спорить не стал. Всё же я, итак, продемонстрировал умения совершенно неприсущие семнадцатилетнему парню. Да и руководство базы легко сможет проверить правдивость моих слов насчёт ДОСААФа. Ну ладно, если возникнут вопросы, что-нибудь придумаю.

К тому же у меня уже имелись мысли на этот счёт. Скажу, что летал с тем же дядь Колей. В совхозе помимо вертолёта имелся ещё и Ан-2. Скажу, что летал на нём вместе с дядь Колей и запомнил, что нужно делать.

После того как самолёт сел, к нам тут же подбежала бригада медиков, которые увели с собой Сизова. У парня случилась истерика, с которой он не мог справиться. Он с трудом дышал и находился в предобморочном состоянии.

— Молодец. Стальные нервы. — хлопнул меня по плечу сержант. — Конечно, ошибок допустил не мало, но ты ещё даже не курсант. Мы и не могли предположить, что среди кандидатов найдутся ребята, способные взять на себя управление. Необходимо было проверить вашу психологическую устойчивость вот в такой, казалось бы, безвыходной ситуации.

— А вы лётный инструктор? — спросил я у сержанта.

— Вполне возможно, что буду преподавать у вас пилотирование Аннушкой. — подтвердил мои слова сержант. — Это испытание вы прошли. Но расслабляться ещё слишком рано. Уж не знаю, что ещё для вас подготовило начальство, но столь жёсткого отбора на моей памяти не было ещё ни разу. Будь на вашем месте матерые спецы, и они бы навалили в штаны со страху.

Пока мы разговаривали с сержантом, прибыла группа эвакуации. Нас всех посадили в машину и повезли на базу, приказав находиться в казарме. Там нас ждали сухпайки и мы тут же принялись за еду. После подобных испытаний, да ещё и на голодный желудок есть хотелось неимоверно сильно. А ещё начался отходняк и меня трясло, как после того случая, когда я едва не придушил Ваньку.

Вскоре прибыли ещё три группы. Ребята были в шоке и всё никак не могли отойти от случившегося. Но я оказался не один, кто решился сесть за штурвал брошенного самолёта. В нашей группе нашлось ещё трое таких ребят, одним из которых стал Валера. Вот он реально занимался в ДОСААФе и ни у кого не возникнет вопросов по поводу его умения пилотировать.

Зато в остальных группах с этим делом были большие проблемы и через какое-то время всё на себя брал приставленный к ним сержант.

Помимо Сизова с нервами не смогли справиться ещё шесть человек из нашей группы. Хотя мне казалось, что таковых должно быть намного больше. Но это было только в нашей группе. Думаю, что в других группах ситуация намного хуже.

Малютин появился только с последними ребятами и тут же начал приглашать по одному к себе в палатку. Так как мы с Рябовым вернулись самыми первыми с нас и решено было начинать.

На этот раз лейтенант Малютин был не один. Компанию ему составлял лётный инструктор, что был вместе с нами в самолёте и старик в медицинском халате, чем-то очень похожий на Аркадия Борисовича. В том, что это был психиатр, я ни капли не сомневался.

После сегодняшнего испытания большинству из нас требовалась квалифицированная помощь и эта помощь оказывалась в полной мере. Психиатр вместе с куратором принялись аккуратно задавать вопросы, в то время как сержант давал оценку моим действиям.

— Очень выдающиеся результаты молодой человек. — заговорил психиатр, в конце нашего разговора. — Поначалу я довольно скептически отнёсся к характеристике данной моим коллегой из Рязани. Думал, что вы просто знакомы с ним и поэтому смогли заручиться такой поддержкой. Но сейчас прекрасно вижу, что эта характеристика соответствует действительности. Ваши действия в столь экстремальной ситуации достойны высшей оценки, которую вы, конечно же, получите. Могу уже сейчас сказать, что вы один из немногих кандидатов, уже утверждённых командованием. Но впереди у вас ещё немало испытаний, поэтому не расслабляйтесь.

После этого Гриша показал мне большой палец и кивнул на выход.

В принципе я ожидал чего-то подобного и не был удивлён. После возвращения в казарму меня просто завалили вопросами. Ребят интересовало, почему куратор продержал меня сегодня так долго и что он вообще спрашивал. Просто сказал, что помимо Малютина там находится психиатр и лётный инструктор.

Перед отбоем нам всем дали успокоительное. Что было правильно. Большинство ребят просто не смогут заснуть после подобного психологического напряжения.