Едва вошла к Ирке — разревелась. Подруга бережно подняла меня с пола, на который я осела, и повела на кухню.

— Успокойся, зайка. Все пройдет, — успокаивала она, вытирая салфеткой мои щеки и глаза.

— Я люблю его… Я так сильно люблю его, Ира! Я не могу жить без него…

— Я знаю. Но надо выдохнуть. Дай времени залечить твои раны, — вздыхала та, смахивая со своего лица капли сострадания.

Глава 12

Греция встретила теплой погодой и ярким солнцем. Выйдя из самолета, я вдохнула совершенно другой воздух, пропитанный морем и ароматом эвкалиптов. Отель находился на полуострове Халкидики, вернее на его «пальце» — Афоне. Место потрясающее. Лазурный берег моря, оливковые рощи, узкие дороги, приветливые люди. Все кажется знакомым, но каким-то другим. Греческая кухня бесподобна в своем разнообразии и вкусе. Номер небольшой, двухместный, но очень уютный. При заселении нам принесли комплимент в виде бутылки вина и фруктов, что приятно порадовало.

Вода к купанию все же не располагала. Холодная. Но Ирка пару раз пыталась прикинуться моржом. Это были те немногие моменты, когда я смеялась от души.

— Черт! Я, кажется, отморозила себе то, что у меня от рождения не выросло! — Ирка сидела, закутавшись в большое бежевое полотенце, пытаясь согреться.

— Говорят, закаляться полезно для здоровья, — смеялась я.

— Ты еще поговори мне, ага! Будет что вспомнить, а ты даже ноги намочить боишься.

— Я буду вспоминать твое скукоженное от холода тело, — парировала я.

— Дурочка ты, это омолаживающие процедуры, — выкрутилась подруга. — Предлагаю взойти на Олимп. Что скажешь?

— Не уверена, что боги будут нам рады. — Я сидела, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам.

— Да не в том смысле! Давай поедем на экскурсию и поднимемся на гору. Там, наверное, волшебно…

— Ты серьезно? — Я не могла поверить в услышанное, потому что обычно Ирку не уговорить на подобные приключения. Она любила экскурсии и все подобное, но чтобы лазить по горам? Нет, тут без нее.

— Очень серьезно.

Решили не откладывать в долгий ящик и ехать следующим утром. От Ирки можно было ожидать резкого изменения планов, а мне очень хотелось каких-то сложностей, чтобы бороться со своим горем.

Только оказавшись у подножья горы Олимп, мы поняли, что наша экскурсия затянется на пару дней. Радужные планы быстро взбежать на гору оказались полным бредом, как и наивное представление о легкости подобного подъема. Если в самом начале мы двигались в привычном темпе, то чем выше поднимались, тем сложнее было тащиться дальше.

— Все! Сдаюсь, — сказала Ирка и присела на булыжник у тропы. — Если я не отдохну, то за мной надо будет отправлять вертолет.

— Не смеши, а? Мы поднялись всего-то ничего. — Не хотелось останавливаться. Чем сложнее подъем, тем менее глубоким будет погружение в отчаяние.

— Хел, ты ничего не изменишь, если убьешься на этой горе, — впервые за неделю подруга заговорила о том, что меня мучило.

— Я не к этому стремлюсь…

— А к чему? Ты даже не замечаешь, как прекрасно все вокруг. За это время я слышала твой смех не больше трех раз. А ведь обычно наши совместные отпуска проходили так, что тебя заткнуть можно было только во сне. Ты ж без умолку болтала и смеялась.

— Исправлюсь, — усмехнулась я и достала бутылку с водой.

— Не в этом дело! Я бы таскалась в твоей компании сутками и везде, даже будь ты немой! Пойми, я просто переживаю и хочу, чтобы тебе не было больно, — в сердцах выдала Ирка.

— И я этого хочу, — я крепко обняла подругу. — Но пока не знаю, как к этому прийти.

— Может быть, сделать как в самом начале? Отпустить ситуацию, — предложила Ирка, делая глоток воды и утирая рукавом кофты капли с подбородка.

— Что это изменит? — усмехнулась я и выдернула травинку.

— Ты будешь с ним столько, сколько получится, — пожала плечами подруга, откинувшись на руки.

— Я была с другим мужчиной. Не забыла? — мне претили подобные рассуждения.

— Если не помнишь, то это не считается, — отмахиваясь, фыркнула Ирка, нежась под лучами солнца.

— Ира! — Впервые столь глупое объяснение самой мерзкой ситуации в моей жизни рассмешило меня.

— Что Ира?! Я вообще считаю, что бабы — дуры! Зачем казнить себя, если ничего не можешь изменить? — удивлялась подруга, почесывая бок.

— Я не казню себя, а пытаюсь пережить, — поправила я ее мысли.

— Так переживай рядом с тем, кто способен тебе помочь, — с откровенным негодованием выпалила Ирка и вздохнула.

— Я так и делаю. Сижу тут на горе Олимп с тобой, — улыбнулась я.

— Ну, еще не на горе, а скорее у подножья горы, — поправила меня подруга. — Но я не о себе. Паша твой способен помочь тебе забыть! Так сказать, всеми подручными способами, и не только подручными.

— Вот все опошлила! Вставай уже! Пойдем дальше.