Оливер, мягко дотронулся до моего плеча и улыбнулся из-под кепки, которую специально натянул, чтобы его не узнали. Я шепнула ему спасибо и взбодрилась. Хорошо, когда рядом друзья.

Нам громко аплодировали, Найс подбадривал слушателей в микрофон:

— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! Хотите рэпа? — ползала завопило, что хотят. — А может, хотите рока? — заорала вторая половина, а некоторые индивиды орали в обоих случаях. — Тогда, поприветствуйте нас, мы группа «Епически Эпичные»! И сейчас мы исполним новую песню, которую ещё никто не слышал. Вы — первые!

Зал вопил и улюлюкал, а мы начали. Шива задал ритм, вслед за которым раздались первые аккорды гитары, подхваченные и второй гитарой, а затем подключился и Олли с клавишами. Слушателям начало нравилось, судя по восторженным воплям. А вот и Найс включился, хриплым речитативом врываясь в уши всех, кто находился сейчас в зале.

Ты королева на моём престоле, я обычный мальчик,

Но ты пай-девочка, мой зайчик. Неумело стачиваю

Захваченные алчно чувства, неудачно прячу,

И я уверен, что не видно — грим наложен смачно…

Закрыв глаза, я стала наслаждаться музыкой и словами, пытаясь пропитаться этим до кончиков волос. Крики людей теперь стали восприниматься приятным дополнительным фоном, а не агрессивным фактором, как мне показалось изначально. Вцепившись в микрофон и выстукивая каблуком ритм, я ждала своего соло и вместе с этим знала, что открыть глаза будет смерти подобно. Полученный настрой можно было легко сбить, но подвести ребят было бы последним делом и, охваченная общим волнением, я с замершим сердцем ожидала своей очереди.

…всучивают мне, мрачному,

В грудную клетку, с**и, сердца кусок рваный.

Что ж, забавно…

Ну, вот и всё. Сердце заколотилось, чаще бешеного кухонного секундомера. Сначала немного дрогнувшим голосом, но затем сильно, как того требовала песня, я запела:

Нас связывает нечто большее, чем послание библейское.

Приму тебя таким, как есть, без всяких интерфейсов.

Ты уличный поэт, ловец эмоций урбана.

Со мною рядом быть готов. Земной мой рай и ад. Безумный..

Прокравшийся к клубу Владимир не очень-то сливался с толпой.

«Что я тут делаю?» — паниковал он.

Объект Л, покинув объект О, пропала в недрах ангдеграудного клуба, и уже некоторое время не возвращалась. Сестра объекта Л, которая уединилась с объектом О, тоже вскоре покинула машину, а напоследок порадовала глаз парня средним пальцем. Влад недобро хихикал, ему нравились подобные жесты, когда они были направлены не в его адрес.

Тут и там раздавались вспышки камер, а затем набежали репортёры и операторы, окружившие машину, в которой, как уверен златовласый следопыт, плакал и мотал на кулак сопли брошенный известный рэпер, создавая шумную толпу с камерами и микрофонами.

— Оливер, Оливер, как вы прокомментируете это? — стучали они в окно, в лобовое стекло, и просто дубасили по машине. — Это ваша новая девушка? Вы уже расстались? Она вас бросила? Или это вы её бросили? Или вы предыдущую не бросили, и теперь встречаетесь с её сестрой? Или с обеими сразу?

Такого концерта Влад не ожидал, но был рад оказаться в первых рядах, и даже кое-что украдкой снимал на телефон.

Загнанный в угол Оливер тихо, но истерично радовался, что стёкла в машине затемнённые. Никакие сопли он не пускал, он тщательно обдумывал план, когда набежала толпа и стала обвинять его во всех смертных грехах. Такое уже было в его жизни. И так же, как и в прошлом, безумно пугало. Мысли стали путаться, а перед глазами возникли картинки из прошлого, которое он пытался забыть. Забить новыми воспоминаниями, новыми моментами, новыми девушками. Он отчаянно искал ту, которую хотел бы полюбить, ведь ту, которая любила его на грани, уже не вернуть.

«Это ты убил её! Это из-за тебя она умерла!» — кричали на него её родители.

Его руки крепко сжимали руль, на лбу выступили морщины от напряжения.

«Всё из-за тебя! Как ты посмел появиться в её жизни, подонок! Такие как ты не должны ходить по этой земле!» — кричал её брат.

Руки потели, мускулы налиты как сталь, но Басс не чувствовал своё тело.

«Убийца!» — тыкали они в него пальцем, не подпуская к закрытому гробу в маленькой церквушке.