— Ты Оливера знаешь? — встрял Ваня, перебивая одногруппника, словесный понос которого, казалось, заткнуть было нереально.

— Да, он мой друг. И парень моей сестрёнки, — гордо поведала я под урчание желудка. — А ты, Найс, обещал меня накормить.

— Верняк, — сказал он и указал на низкий столик, где на подносе были взгромождены бутерброды. На них я и накинулась, как голодающее дитя Поволжья.

Длинноволосое нечто с проколотыми ушами, сидящее в кресле в это время, достало телефон и стало что-то набирать в телефоне, а затем счастливо возвестило:

— Я твитнул!

— А? — я была единственной, кто не понял.

— В твиттере своём написал, — пояснил мне Найс. — А что именно твитнул? Что она наши бутеры сейчас все изничтожит?

Я чуть не подавилась.

— Нет, про девушку Басса. И про бутики тоже твитнуть? Сейчас-сейчас, — он вновь уткнулся в телефон.

— Ты ещё напиши, что они прямо сейчас на парковке в тачке сидят, — хохотнул Найс, которому я сама это сказала.

— Ага, обязательно твитни, — саркастично юморнул их четвёртый из бэнда, который, кажется, барабанщик и который, кажется, самый адекватный из всех их вместе взятых, хотя его внушительный ирокез из обесцвеченных, как у Снежной Королевы, волос на голове меньше всего склонял на подобные мысли.

— Точно! — поднял вверх палец твитнутый (двинутый) готичный парень.

Он быстро накатал новое сообщение и радостно ухмыльнулся, мол, выполнено.

— Ты дурак? — обречённо выдохнул барабанщик, тряхнув головой.

— Нет. Я умный, — возразил насупленный парень, приглаживая чёрные волосы. — А что не так?

— Да ладно, не парься, — махнул рукой Найс, которому вообще всё на свете было пофиг.

— Ну да, теперь-то что, — усмехнулся панк. — А ты нас с девушкой не познакомил. Или нам называть тебя, как ты там сказал, Вано? Мисс Меня Все Хотят?

— Эй, у меня имя есть как бы.

— О, какое? — заинтересовался чувак с телефоном.

— Лена. А вы сами представляться будете? Вроде группа ваша «Славный и Ко»?

Только Ваня хотел открыть рот, как его перебил вездесущий Найс:

— Мы переименовали, — неохотно поведал эту деталь Найс. — Мы — «Епически Эпичные».

— Какое название у вас… интересное, — смогла я удержаться. А мысленно: «Что за бред?»

— Им мы обязаны безграничному чувству юмора нашему Шиве, — ирокезный парень поднялся с кресла и, паясничая, отвесил поклон. — Он наш драммер. Ударник, — пояснил мне значение нового слова Ваня, отвечая на моё непонимание.

При этом из выреза его потрёпанной (как это модно у рокеров) футболки вывалился, блеснув в свете лампы дневного света, кулон — круг, внутрь которого заключена птица. Он засунул его обратно и, оправив косуху, вновь уселся на место, широко расставив ноги, и стал выстукивать палочками по коленям незамысловатый ритм.

— Кстати, его самого так зовут, — встрял Ваня, — потому что он — бог ударных! С такой скоростью, — он начал изображать жестами, как в его видении играет на барабанах их ударник — быстро-быстро тряся конечностями, — как будто у него столько же рук, сколько и у бога Шивы.

— Хорошо хоть у меня, как и у Шивы, божества, не четыре лица и не три глаза, — улыбнулся герой пламенной речи. — Но это было бы прикольно.

— Свон у нас — гитара, — вновь отобрал невидимый ораторский рупор Найс. Вертящий в руках телефон всё ещё надутый парень помахал мне. — И автор всех текстов. Ты же нас ещё не слышала? — я покачала головой. — Вот, сегодня услышишь и убедишься в том, что он гениальные рифмы пишет. — А кликуха у него такая прозаичная, — тут он зыркнул на меня, типа «ну, мы же тут все понимаем прозу его творческого псевдонима», я утвердительно моргнула, хотя сама ни капельки зависимости между патлатым телефоно-зависимым и набором букв не находила. Но Найсик, спасибо его языку без костей, всё равно озвучил «очевидное»: — Свон — лебедь на английском языке. А у него фамилия Лебедев. Ха-ха, он примитивен!

— А сам-то! — хохотнул Ванька. — Ты у нас вообще бог банальности тогда, судя по твоему нику.

Найс посмотрел на него, скривив рот, как на букашку, которую собирался съесть на завтрак, но передумал, решив лишить её такой почести, кажется, зачатки благоразумия, ещё в нём были живы, так что он прежним тоном продолжил (как после оказалось, рано я его оправдала, натура у него мстительная):

— Теперь Вано. Бас-гитара, также бэк-вокал, — Ванька лыбился как кот, объевшийся сметаны, но после следующих слов лидера группы начал гонять его по комнате, но тот продолжал меня просвещать: — Почему Вано, спросишь ты? Раньше мы его Вантусом называли, ему не понравилось.

Я сдержанно рассмеялась, а Ваня посмотрел на меня как на врага народа. Пришлось извиняющееся улыбнуться и тоже сознаться в своей домашней кликухе:

— А меня Ленином называют. Ничего, я же не парюсь.

— Ха, суперски! И мы так будем тебя называть, — нашёлся Найсик, спрятавшийся за Шивой.

— Кульно, твитну народу, — поддержал Свон.

Его фраза разрядила атмосферу. Все, как один, рассмеялись. Даже Свон похихикивал, хотя, скорее всего, не понял истинной причины нашего смеха.