— Фу, свинья везде грязь найдёт, — взвизгнул он, морща нос.

Его друг даже спорить не стал, а вылил остатки воды за шиворот лидеру. Что тут началось!

На счастье, меня спас Иван. Он заказал такси и лично сопроводил в него. А чтобы никто ко мне не лип по дороге, собственническим жестом положил руку, приобнимая за плечи. В зеркальную стену в коридоре недалеко от туалетов я поймала взглядом интересную пару, не сразу сообразив, что это я и Ваня. Мы смотрелись гламурно, хотя бывает ли такое в стиле рок?

— Это глэм-рок, детка, — мой спутник свободной рукой показал «козу», корча забавно рожицу. Он тоже заметил куда я смотрю и предложил сделать фото.

У меня с фото в последнее время не особо задавалось, но кадр обещал быть хорошим. К тому же когда я снова надену такой высоты ботильоны и накрашусь как ведьма, идущая на смертный бой? Ваня ловко пропихнул мою руку себе под рваную кожанку, заставив приобнять его, и мы стояли как самая настоящая, но самая обычная пара неформалов, улыбаясь. Он щёлкнул наши отражения в зеркале, пообещав никому не пересылать.

Откуда же нам было знать, что буквально на следующий день его телефон попадёт в руки Свона, и он запостит ещё одну новость с этим самым фото, подписав «Хм, новая девушка?»

Он сделал группу ещё популярнее буквально одним этим постом. Кто-то узнал в девушке на фото меня, как бывшую Олли и новую девушку Вано, кто-то же говорил, что это их новая девушка-вокалистка. Гурьба фанатов Олли смешалась с горсткой фанатов «Епически Эпичных», мнения разделились, в сети распространилось любительское видео с нашим выступлением. Но меня всё это обошло стороной.

У нас на повестке дня был дельфинарий, и папа развил бурную деятельность прямо с утра — выступление сегодня начиналось в одиннадцать, а вернулась я поздно и спать легла далеко за полночь. Плюс не могла уснуть из-за мыслей о сестре и Артёме, но каждый раз себя одёргивала, что это не моё дело. Что всё равно мы скоро расстанемся, разорвав нежеланный брак, и что не было никакого волшебства. Лоза на руке — просто рисунок. А я — просто фантазёрка.

Привезли анапских дельфинов и морского льва, афиша манила дельфиньими суперспособностями, и Максим бухтел, что всё это подстроено, но идти за компанию не отказался.

Стас спал, Сеня был готов первее всех, даже переплюнул резвых пятилеток Таню и Костю — с этих исчадий ада дядя лично пообещал тёте Нине не сводить своих орлиных глаз (так и сказал «орлиных»). Люди, ало, вы сумасшедшие что ли, дядя Макс и своих детей до сих пор продолжает терять. Но тётя Нина верила кумиру на слово.

Максиму казалось мало подвергать опасности нас, он решил позвать с нами моего жениха Феоклиста, не подумав спросить меня, хочу ли я того звать. Но к счастью, Фео дома не было. Макс даже заподозрил, что дома он не ночевал. Дядя поделился мнением, что такой жених доверия не вызывает и вообще «дура ты, Ленка, что повелась на его смазливое личико». Ни на что я не велась, но комментировать не стала. Раз уж мои отношения накрылись медным тазом, может мне стоило присмотреться к соседу? Фу. Ну нет же. Мне слишком дороги те немногие воспоминания, которые объединяют меня с Тёмой, чтобы начинать новые на свежей погребальной землице старых. А дядя вновь встрял с полезными советами, что если уж действительно хочу замуж, то надо к свадьбе готовиться, а не на детские утренники к рыбам бегать.

За примером далеко ходить не надо: чета Радуга отказались идти на представление, они собирались продолжить с дочерью подготовку к свадьбе. Почему-то им казалось безумно важным устроить её здесь, в родном городе жениха. А может просто опасались, что если растянут торжество, то Егорка сбежит из-под венца.

Леся хотела свадьбу-года, и родители мечтали о том же. Они в панике печатали пригласительные, составляли меню, выбирали зал для проведения торжества, для гуляний. Мероприятие намечалось на конец августа, и времени было достаточно. Но паникёры так не считали и сходили с ума в собственном ритме.

Родион, как успешный дизайнер, стал их главным советчиком, хотя папа считал, что оформлением свадеб занимаются те, кому не хватило таланта реализовать себя. Но отказать будущим родственникам не мог — они напирали с опытом и размахом. Николай Велимирович не давал спуска никому.

— Думаю, вот эти, цвета бедра испуганной нимфы, оттенят лучше, нежели гортензия. Она темновата, — донёсся до меня голос папы из кухни, мимо которой я проходила в ванную, мне наказали быстрее собираться.

— А мне больше нравится весёлая вдова, — припечатал папа Леси.

— Типун тебе на язык, — стало ему ответом. — Сейчас вообще выберем мердуа.

— А что, красиво звучит, — согласился дядя Коля. — Да, жена? — ей тоже пришлось по душе. — И где его посмотреть?

— Вот, — с видом победителя возопил папа.

— Фу, он какой-то жёлто-зелёный с отливом цвета гов… — тётя Нина прочистила горло, призывая мужа не выражаться.

Родион возликовал:

— Ага, по-русски это цвет гусиного помёта!

Честно, мне сначала показалось, что папа обсуждает с ними книги дяди. Но оказалось, что цвет роз для оформления зала.