Он начал набирать сообщение, краем глаза следя за Лесей, которую накрывало волнами бешенство:

— Ты какого чёрта творишь?

— Хочу отпраздновать новоселье, — невинно отозвался он и нажал на кнопочку «Отправить».

Леся, стоя посреди комнаты перед Шером, изображала собой мини-извержение вулкана: ноздри раздулись, глаза сузились, а из ушей чуть ли не пар пошёл.

— Да как ты посмел? Тут я, — она красноречиво указала пальцем на свою грудь, — живу.

Это безобидный и даже невинный жест для цинично-развратно развитого парня был как красная тряпка для лидирующего представителя крупного рогатого скота:

— Ты или твои сиськи? — плотоядно ухмыльнулся он, наблюдая нужную реакцию на лице Леси и удобнее разливаясь на диване в гангстерской позе.

— Обе! То есть… все! — выкрикнула девушка, не сразу понявшая, что сказала.

Шер на это смолчал, но та-а-ак на неё посмотрел, что ни чуточки не смущающаяся Леська научилась смущаться и краснеть от стыда. Но всё же он не смог сдержать себя:

— А имена у этих двоих есть? Или ты эгоистично допустила это глобальное упущение?

— Ты! Ты… Хамский ублюдок! Боров в человеческой коже!

Всем своим вальяжным видом он напоминал киношного наркобарона в подчинении которого находится ватага бандитов, готовая ворваться в комнату в любой момент и накостылять за шефа. В дополнение к картине не хватало только раскиданных на стоящим перед ним на низком журнальном столике пачек зелёных купюр и пакетиков белого порошка.

Охренчик отнёсся к сыплющимся ругательствам как к жужжанию надоедливой мухи, и стал шарить рукой по месту возлежания своего бесценного тела, не нащупав необходимого предмета в виде пульта, стал разочарованно оглядывать комнату:

— А телека нет что ли?

— Тебе ещё и телевизор нужен? — не меняя тона продолжила выражать возмущение девушка, внутренне радуясь смене темы.

— Было бы суперски.

— А вот нет!

— В ломбард сдала?

— Что? — она уже готова была накинуться на самодовольного Артёма и выцарапать ему глаза своим шикарным «френчем». — Я тебе побирушка какая-то привокзальная что ли? Пошёл вон! — телевизор она ранее попросила друга перенести в другую комнату, в спальню.

— Ноут хоть принеси что ль. Или у тебя и этого скромного блага цивилизации нет?

— Есть! Но ты обойдёшься. Фиг тебе, а не ноут!

— Э… — он наморщил лоб якобы в попытке вспомнить имя девушки, и ляпнул самое смешное, что ворвалось в его сознание: — Зося.

— Кто?

— Зося. Тебя же так зовут?

— Ты уверен? — Леся схватила первое, что попалось ей под руку, оказавшееся вазой с цветами.

— Уверен. Зося! — радостно подтвердил Шер, гадостно ухмыляясь.

— А если я тебе вот этим щас по чердаку съезжу?

— Ты что, гангстер? Но тебя тогда ждёт более жуткая версия той статьи, по которой ты пойдёшь по этапам, — он даже бровью не повёл на её угрозы.

— Ты что несёшь? Чушь какая. Ты о чём вообще?

Артём потянул шею вправо-влево, размял плечевые суставы, потягиваясь как отобедавший Маугли главный злыдень джунглей Шерхан:

— Как это о чём? Незаконное проникновение в жилище, совершённое против воли проживающего в нём лица в лице меня — это мягкая версия. Незаконное проникновение в жилище, совершённое против воли проживающего в лице меня, с применением насилия или с угрозой его применения — тяжкая версия. Статья какая-то там Уголовного кодекса РФ.

— А ты, я вижу, неплохо знаком с этим кодексом, — она бережно прижала к себе вазу, передумав обрушивать хрупкую вещицу (а то, чего доброго, он и ещё и статью за порчу чужого имущества ей припишет) на голову «бахвалящегося болвана».

Слово «бахвалящегося» она не знала, но, услышав его как-то от Ленки, она решила внести его в свой словарный запас, так как уж больно оно ей пришлось по душе. И вот нашла применение.

Шер же, смутившись на сотую долю своей непоколебимой натуры, подтвердил Лесины догадки:

— Ну, так…

— А… — быстро смекнув, понимающе кивнула неглупая Радуга. — Всё ясно.

— Что это тебе ясно?

— Уголовщина, — скорчила презрительную мину, разве что не сплюнув на казённый пол, но информативное прилагательное «казённый» в данном случае оказалось решающим. — Это же очевидно — у тебя богатый жизненный опыт. Уголовный.

— Ты столько раз повторила «уголовный», что у меня просто не остаётся выбора, чтобы не встать на эту тропу. Уголовную, — угрожающе, но при этом внутренне веселясь, поведал ей Шер.