Оглядываю палату — шесть коек, довольно удобные столики, шкафы, в открытую дверь санузла виден туалет с умывальником. Душа нет. Окон почти нет, те же бойницы, сквозь которые пробивают лучи солнца — сторона, видимо, солнечная. Вообще, обстановка близка к минимализму, лежал я на Земле в палатах для вип пациентов, там полный фарш, от кондиционера до услуг жриц любви, если медицинские показатели позволяли.

— Ты как сам-то? — дружелюбно спросил я у парня.

— Неплохо ты мне врезал, зря я полез в ближний бой, но я рад, что поднял свой ранг в магии. Для меня это очень важно, отец ещё не решил, кто из нас будет наследником, у меня два брата-близнеца, — поведал мне Ирман.

— Тоже маги? — стало интересно мне.

— Нет, один в гвардии нашего королевства полутысячник уже, другой заканчивает торговую школу, тоже у нас в королевстве. Я резво начал, за год семь рангов, а потом по рангу в год, и вот уже четыре года у меня застой — рассказывал он.

— А что за королевство у вас? Большое? — спросил я из вежливости.

— Самое большое в империи, Центральное королевство Цон, сейчас, кстати, тут ещё принц учится наш, — сказал сосед.

— А… Судри, знаю, ага, — вяло кивнул я, засыпая.

По всей видимости, меня чем-то усыпляли, так как я проснулся уже вечером.

— Ой, что тут было! — возбуждённо сказал сосед. — Прибегал ещё раз директор, потом был принц Одрил с сыновьями, потом лекарша эта злобная раза три уже заходила, но будить не стала, ну и Шашин был. И всем был ты нужен.

— Одрил давно был? — вычленил я главное.

— Днём ещё, я так понял, его кто-то из сыновей вызвал. Эликсиры на столе стоят, три штуки. Нужно их один за одним выпить, и всё пройдёт, так принц сказал.

— Это потом, — сказал я и рванул в туалет.

Эликсиры я выпил, и тут же на пороге появился гость, Герд Шашин.

— Гарод, как себя чувствуешь? — спросил он немного напряжённо.

— Не дождёшься, — буркнул я, ложась опять в кровать, хотя силы прибавлялись буквально каждую секунду. — Чего не защитил от удара сзади?

— Так это я ударил, — сознался Шашин. — Я вижу, ты напал на мою женщину, пришлось тебя вырубать, и, зная твои возможности, наглухо. Это я потом уже понял, что ты защищался, а тогда спасал её. Ну и тебя заодно от неприятностей.

— Ладно, проехали, — прикинув ситуацию его глазами, сказал я.

— Вот и славно, тут к тебе моя девушка хочет зайти, — торопливо сказал Шашин, пока я не передумал насчёт проехали.

— Что за девушка? — спрашиваю его.

— Так это… Лялька моя, — недоуменно ответил старик.

— Добить хочет? Или сдохнуть? — раздражённо спрашиваю я.

— Прощения просит, откупиться хочет. Ты уж выслушай, и сам решай? — признался маг.

— Пёс с ней, пусть приходит, — махаю рукой, уже энергично, а не вяло.

Ирман скрылся в туалете, видно чтобы не мешать беседе — деликатный какой.

Что мне сунули за зелья, сотряс же был нехилый, а тут после эликсиров я огурчик за минуту! Заходит искомая «девушка». Насупленная рожа, явно не считает себя виноватой. Чертов Шашин, нашёл себе партнёршу, да на неё смотреть страшно, особенно если она как сейчас зубами скрежещет. В руках свёрток. Без слов разворачивает его. На куске ткани лежат четыре яйца, раскрашенные на манер шахматной доски.

— Это твоё, и забыли всё что было! — предлагает громила-лекарша. — Свежие, видишь сколько пятен светлых, ещё дней двести можно хранить!

— Чё это? Яичницу мне из них сделать? Или сварить — тупо спросил я, не понимая в чём ценность этого продукта.

— Надо же, не всё занятия прогуливал, хоть что-то запомнил, — неожиданно похвалила меня она. — По рукам?

— Ну не знаю, — протянул я. — Я уже настроился тебя убить.

Вот что-то стыдно мне стало признаваться, что я не знаю что это такое. Но видя, как Ирман на заднем плане в открытой двери санузла мотает головой так, что та чуть не отрывается от шеи, решаю согласиться.

— Черт с тобой! — неправильно истолковав мою паузу как попытку поторговаться, сказала Лялька и достав два ярко-алых камушка. — Вот ещё два огнедара! Лично заряжала!

Ирман на заднем плане стал мотать башкой ещё сильнее, и я согласился.

— Давай, — соглашаюсь я, планируя казнь соседа, если мне подсунули всякую фигню.

Лялька потопала к выходу и, развернувшись в дверях, сказала:

— Вот ты продешевил! Если бы ещё поторговался, я тебе бы ночь любви отдала! Ничего ты мужчина, крепкий.