— Спасибо тебе, Петрович! — саркастически произнес Саймон, перешагивая какую-то корягу. — Ты настоящий друг! Но сразу тебе говорю, если мы дальше найдем половину медведя, то я разворачиваюсь и быстрым шагом возвращаюсь в деревню.

— Если мы найдем половину медведя, то я, Сёма, впереди тебя бежать буду! — заявил охотник.

На этом умные мысли закончились и сыщики опять примолкли. Преследование стало еще проще — если на выходе из деревни дорожка из слизи была всего сантиметров пять-шесть, к тому же практически высохшей, то теперь она увеличилась раза в три. При этом след ярко блестел, словно они практически догнали этого неведомого гурмана, предпочитающего кушать по половине пойманной добычи. Однако время шло, а тварь всё не появлялась. Преследователи уже перешли из подлеска в лес, прошагали некоторое время между деревьями и вышли на звериную тропу — судя по всему, тварь решила воспользоваться оказией, и направилась дальше по проторенному пути.

Тем временем вечерело, и солнце спускалось все ниже, пуская лучики по самым верхушкам деревьев. На лес стремительно наступали сумерки, и мутант все чаще проверял руками нож, тревожно посматривая по сторонам. Наконец он не выдержал, и, дождавшись удобного моменты, схватил охотника за руку:

— Петрович! Не видно ни черта! Давай в сторонку отойдем и будем на ночлег устраиваться, пока не заблудились.

— Тихо ты, етить-колотить! Вон эта хрень катиться!

— Где?

— Впереди!

Грэй пригляделся и вдруг увидел впереди… это. По виду тварь напоминала большой сдувшийся шар диаметром в полметра. Шар влажно поблескивал и упрямо катился вперёд по тропинке, преодолевая многочисленные кочки и корни. То, что он именно катится, а не ползет, как улитка, можно было заметить по многочисленным веточкам и листьям, облепившим тварюку по всей поверхности. Внезапно тропинка вильнула, и шар скрылся за деревьями.

Сыщики быстро двинулись вперед, но догонять странное существо не стали — только тихонько следовали за ним, держа в поле зрения. Благо, оно все также катилось вперед, не замечая препятствий на своем пути. Парочка с удивлением заметила, как шар накатился на достаточно крупную ветку, но не остановился — та прошла сквозь него, не встретив какого-либо препятствия.

— Петрович! — прошептал Саймон. — Ты там чего-то про ложку говорил?

— Говорил. Только тут, походу, половник нужен, — так же шепотом ответил охотник.

— Тут огнемет армейский нужен.

— Сейчас, из кармана достану… Стой!

— Что? Он нас заметил? — встревожено спросил Грэй, глядя на замерший посреди тропинки шар.

— Не нас. Их. — Петрович ткнул пальцем на здоровенного секача, который перегородил дорогу неведомой твари. За кабаном пугливо жалась самка с поросятами.

— Бл…во!!! — прошипел мутант, лихорадочно прикидывая пути отхода. При всем уважении к охотничьим навыкам старика, Саймон не особо верил, что с одним ружьём и ножом они справятся с таким матерым кабаном, который при этом защищает свой выводок.

— Не суетись! — спокойно прошептал Петрович, дергая спутника за рукав. — Мы с подветренной стороны, он нас еще не почуял. Лучше смотри, что дальше будет.

Грэй замер, с тревогой глядя на противостояние впереди. Секач встопорщил щетину на загривке и угрожающе заверещал, предупреждая противника, однако шар не шевельнулся. Он всё также перегораживал тропу, мешая пройти кабаньему семейству. Секач взрыл копытом землю, всхрюкнул и бросился вперед, собираясь по привычке поднять врага на свои длиннющие клыки. Однако в тот момент, когда между противниками оставалось не более метра, шар внезапно сжался, а потом рванул вперед, размазавшись по всей кабаньей морде. В одно мгновенье голова секача оказалась полностью покрыта странной жидкой субстанцией, которая упорно лезла внутрь сквозь нос, пасть, глаза и уши. Кабан попытался затормозить, мотнул башкой, врезался в дерево и завалился на бок. В считанные мгновенья могучее животное, способное дать отпор большинству существующих хищников, превратилось в безжизненную тушу.

— Е…ть мой лысый череп! — потрясенно протянул Саймон, глядя как слизь продолжает растекаться по уже мертвому секачу. Вот уже полностью покрыты голова, передние ноги, грудина… Здесьслизь остановилась — похоже на большее её не хватило. Пока.

— Сёма! Тут всё понятно уже — давай сваливать потихоньку, — прошептал Петрович.

Грэй послушно зашагал за охотником назад по тропе. Однако метров через пятьдесят тот внезапно свернул в сторону, по пути собирая хворост.

— Петрович, ты что, ночевать тут собрался?! А если этот колобок бешенный за нами вернется?

— Да не вернется он, Сёма. Он сейчас пожрёт и дальше покатится.

— Это куда это он покатится?

— Да есть тут местечко одно…

Саймон замолк, ожидая продолжения, но охотник больше не произнес ни слова. Так и прошли еще несколько метров, после чего старик со словами: «Здесь заночуем», сбросил на землю сидор и принялся разводить небольшой костер. Затем они жевали снедь, что набила в вещмешок заботливая Варвара Любомировна, запивая холодным отваром из фляги. Все это время мутант ожидал, что старик продолжит свою мысль, но тот молчал, что-то напряженно обдумывая. Наконец Саймон не выдержал:

— Петрович, едрёна вошь! Куда покатится эта тварюка?

Охотник поднял голову и неохотно ответил:

— В лабраторию.

— Куда-куда?

— В лабраторию. Там дальше, ежели еще часок пройти, будет лабратория, еще до Чумы построенная. Гиблое место.

— Три вопроса, — медленно произнес Грэй, внимательно глядя на спутника. — Что еще за лаборатория, почему она гиблая и с чего ты взял, что колобок катится именно туда?

— Что за лабратория — не знаю, — степенно ответил Петрович. — Это Фёдорыч её так называет, так что у него спрашивай. Гиблое место — потому что люди там пропадают. А катится он туда, потому что больше катиться некуда. Больше в том направлении ничего нет, окромя тайги.