— Зачем тебе это? — низким, скрежещущим голосом, в котором не было ничего от Нисы, как и в полностью белых глазах, спросила тень.

— Ты заняла тело моей подруги, — тяжело выдохнула я. — Верни мне Нису и забирай то, что осталось от дочери твоего врага.

Тень задумалась.

— Так просто?

— Меняю одну на другую, — попыталась убедить её я.

— Ладно, деточка, — не без удовольствия согласилась Нуатль. — Но после того, как я займу это тело, твоя мамочка погибнет. Окончательно и бесповоротно. Готова к этому?

— Для меня она умерла давным-давно, — говорить так было больно, но мне во что бы то ни стало требовалось убедить тень перейти в тело мамы. — А Ниса жива. Пока еще жива. Ведь так?

— Пока, да, — мелкими рывками, будто бы через силу, кивнула тень, и я поняла, что это душа Нисы пыталась вернуть себе обратно контроль над телом. — Но что мне мешает перебить вас всех, когда я натяну на себя новую оболочку?

— Ничего, — развела я руками. — Но затевать новую драку тебе будет некогда. Как только вселишься, советую поспешить убраться отсюда. Потому что мой отец уже знает о похищении тела своей жены. И, сейчас, пока мы болтаем, на всех порах мчится сюда. Хочешь встретиться с Талласом? Мне он ничего не сделает, а вот с тобой церемонится не станет. Уверена, что справишься с богом, сидя в только-только добытом теле?

Тень скрипнула зубами. Я видела, она колебалась. Пыталась углядеть подвох, но я приложила огромное количество сил, чтобы подкопаться было не к чему, чтобы многие события произошли вроде, как спонтанно. Да, во многих ситуациях я полагалась на удачу, на случай, на предсказуемость людей, но именно это должно было стать моим ключом к успеху. Никто не должен был ни о чем догадаться до момента икс.

— Договорились, — наконец, в сопровождении жуткого гортанного стрекота, прорычала тень.

Я подала Грише знак, он с облегчение выдохнул, отпустил руки Нисы и, пошатываясь, отступил.

Ниса отерла кровь из разбитой губы, и пошла прочь от воды. Зайдя под навес, она отдала нам приказ:

— Несите тело сюда.

Я повела бровью, указывая Грише на очевидность того факта, что именно он будет главной тягловой силой сегодня.

Вожак волков удрученно качнул головой, явно не обрадованный, что после нелегкой схватки ему придется еще и кого-то носить, но не нам же с музой это делать. Если я еще хотя бы могу попытаться, то Руся загнется при первой попытке поднять королеву.

Когда маму положили на песок рядом с тенью, та хищно улыбнулась и аж вся затряслась от нетерпения.

Присев на колени, она прикоснулась к маме. Ктой её части, где должно было биться сердце.

Должно было. Но не билось.

Потому что мою маму у меня забрали. Она не видела, как я росту. Её не было рядом, когда я болела и когда мне было страшно. Если бы она осталась со мной, не было бы той череды любовниц, голышом разгуливающих рядом с королевскими покоями, выходящими и входящими в спальню короля.

Если бы она осталась со мной, все было бы по-другому.

И я была бы другая.

Но прошлое изменить нельзя, только принять. А вот будущее изменить возможно, и именно это я и собиралась сделать.

Когда сгустки черноты полезли изо рта, ушей, носа и глаз банши меня замутило от отвращения. А когда вся эта болотно-слизкая гадость начала пробираться в тело мамы я с трудом смогла вспомнить, зачем начала все это много-много лет назад…

Тело Нисы забилось в спазмах, глаза закатались, а вот века мамы — еще не открылись. Тень была в процессе переселения, а это значило, что пришло время действовать.

Нерешительно сделав первый шаг, я отвесила себе самой мысленную пощечину и остальные три промчалась со всей возможной скоростью, налетая на Нису с треугольным камнем на изготовку. Вложив всю свою силу и всю свою ненависть в удар, я воткнула острие камня прямиком в грудь той, которую десять лет называла лучшей подругой. Прорезав кожу и прорвав мышцы, камень проломил ребра и вонзился во что-то мягкое, что по вибрации, которая стала откликом камня на внутренние сокращения, являлось сердцем.

Кто-то закричал.

Закричал так пронзительно, будто резанув лезвием по ушам.

Я непроизвольно сжалась в комок, пытаясь минимизировать ущерб, пытаясь спрятаться от крика, но камень не выпустила и хватку не ослабила. Наоборот, толкнувшись вперед, я продавила камень еще глубже в тело Нисы, в её сердце…

А оно, несмотря на повреждения, все еще билось. Но каждый следующий удар был слабее предыдущего. Сердце боролось и своей борьбой напоминало раненную птицу, которая пыталась вспорхнуть, но крылья больше не могли летать. И так до тех пор, пока последний, будто бы прощальный удар не свел тело банши судорогой, после чего она обмякла. Чернота, которая протянулась между Нисой и мамой, но так и не успела полностью выкарабкаться из банши, завизжала. Она начала царапалась, дергаться, рваться к королеве изо всех сил, однако словно застряла в том месте, в котором её остановил камень — наполовину в Нисе, наполовину в маме. Так продолжалось недолго. Заверещав и выдав практически ультразвук, тень растворилась в воздухе, оставив после себя лишь черный дымок, будто свеча накоптила.