Сфено фыркнула.

— Красота мне ничего не дала. Меня не интересуют мужчины или их мысли обо мне. Что красота, как не щит? Я лучше буду держать металлический, чем хлипкий, как красота.

Эвриала кивнула.

— Мне не нужен этот облик. Мои родители — монстры. Было редкостью, что мы обе родились такими красивыми. Может, мы станем нравиться им больше.

Афина посмотрела на Медузу.

— Тебе будет хуже всего, милая. Никто не сможет на тебя снова смотреть. Ты будешь защищена от глаз смертных мужчин и богов. В твоем взгляде будет сила. Самое сильное создание из всех, кого я сотворила.

Часть нее хотела бежать. Горевать во тьме, обещающей забвение от всего, что произошло. Она могла уйти от всего этого. Она могла уйти в ту часть разума, где она не выбрала то, что привело ее в это время и место.

Но она злилась.

Сильно злилась.

Она хотела, чтобы все боги гнили, потому что они не могли уйти с этим. Они не должны были даже пытаться уйти от того, что сделали. Они могли забирать, уничтожать, а потом наказывали того, кто пострадал от них.

Она посмотрела на Афину с огнем в глазах и прорычала:

— Каким бы ни было бремя, я не хочу, чтобы меня трогали снова.

Афина кивнула.

— Так тому и быть.

Магия дождем упала на плечи Медузы. Она ощутила, как магия что-то изменила в ней. Ее тело затрещало, изогнулось, но боли не было. Сила бежала по ее венам, поднимая ее выше, чем раньше.

Теперь на ее ладонях были когти, как кинжалы, а на коже была чешуя. Ее ноги соединились, став сильным хвостом, свернувшимся, как у кобр за ней. Она подняла руку и ощутила сотни шипящих змей на месте ее красивых волос.

Впервые в жизни Медуза ощущала, что ее должны бояться.

Афина поднялась с ними и взмахнула руками.

— Я назову вас Горгонами. Отправляйтесь к основанию горы Олимп, там будет ваш дом. Ни один бог или смертный не сможет смотреть на вас без высшего наказания. Ты — оружие, Медуза. Будь моим мечом.

Скаля клыки, она повернулась в руках ее змееподобных сестер. Они покинули город.

ГЛАВА 16

Олимпия смотрела на свои грязные ногти. Она помнила, как ощущались его ладони. Может, не как у Посейдона, но она знала горькое прикосновение мужчины, который не имел права трогать ее кожу. Мужчины, который брал, что хотел, не переживая о том, чего хотела Олимпия.

Он должен был стать ее мужем. Теперь он никого не получит, ведь она взяла жизнь в свои руки.

— Я всегда считала ее монстром, — прошептала Олимпия. — Я думала, она родилась такой, и что кто-то имел право охотиться на нее. Персей всегда говорил, что ему было суждено убить ее. Мы поклоняемся героям.

— И не поклоняемся тем, кто пал из-за них, — Ксения встала с кровати и вытянула руку над головой. — Готова встретить больше женщин как ты? Которых не интересуют мужчины?

Она ошеломленно посмотрела на проститутку.

— Я не хочу становиться как ты. Я не хочу, чтобы мужчина трогал меня.

— Тогда они не будут. Я не прошу тебя работать на нас, Олимпия. Я прошу тебя найти женщину, как ты, которая поможет тебе исцелиться. Мы знаем, как исцелять, — она протянула руку к Олимпии. — Давай мы тебя исцелим.

Это звучало… хорошо.

Она была бы не против пройтись и встретить других женщин, как она. Женщин, которые должны быть сильными, потому что пережили такие же страдания. Они понимали ее боль и тревоги.

Олимпия взяла Ксению за руку.

— Хорошо, — ответила Ксения. — Мы выйдем сзади, потому что никто не хочет, чтобы те мужчины видели тебя. Они съедят тебя заживо, ведь ты милая.

Олимпия сглотнула.

— О, не так, — Ксения повела ее к стене, надавила плечом на маленькую деревянную часть стены. — Многие мужчины, которые приходят сюда, довольно хорошие. В мире есть монстры, конечно, но не все они кусаются.