Как я ни пыталась выведать у целительницы все, женщина только отмалчивалась – настоящий кремень. Я смирилась со своей участью. В максимально короткий срок заплели тугую косу, подцепив заколками и спрятали ее в обычный традиционный головной убор поселения. Очень повезло, что как раз все поместилось и сильно не бросалось в глаза.

– Я боюсь! – сказала у самых дверей залы Совета.

– Не людей бояться надо, а черных душ. – Гретта подтолкнула меня к входу, и я прямиком носом нырнула в мягкий мех полушубка Стена, как оказалось.

– Хорош помощничек, – неодобрительно покачал головой Стен. – Я тебя полночи прождал, а ты даже под утро не соизволил явиться. Неужели успел подружкой обзавестись?

«Женихом!» – хотелось крикнуть ему в лицо, но вовремя сдержалась.

Печально потупила глазки в пол.

– Простите, этого больше не повторится.

– Надеюсь, – удовлетворенно оценив мое молчание, проговорил Безупречный.

– Чего на парнишку набросился? Ритуал легко никому еще не давался, у меня он спал, много сил потерял.

– Как, он успел пройти ритуал, а я такое пропустил?

– Нечего тебе было делать на ритуале. Сила не любит посторонних глаз, могла неправильно сработать, и Дигги только пострадал бы.

– Ну что же, тем более нельзя опаздывать. Совет в сборе, Генри готов принять нового человека в свое поселение.

– Наше! Наше поселение, Стен. Это твои люди, и все они считают тебя полноправным правителем.

– Нет. Правитель тот, кто занимается всеми насущными вопросами поселения, а я охотник и мститель. Я дорожу каждой жизнью, но я не могу находиться круглосуточно в поселении: не мой удел.

– Как знать… – лукаво подмигнула Гретта. – Не мы вершим свои судьбы, все давно записано в книге жизни. – Женщина указала пальцем в небо, затем с интересом посмотрела в мою сторону. – Сегодня ты охотник и мститель, а завтра оседлый правитель при жене и детях.

Стен громко рассмеялся.

– Гретта, давно ли ты стала верить в сказки? Я свободолюбивый человек, ни одна женщина не привяжет меня к дому.

– Говори, да не заговаривайся. Ты мне как сын, но против судьбы не попереть. Руны никогда не врут, и ты прекрасно знаешь об этом…

Я смотрела на их словесную перепалку и удивлялась, как в такой маленькой женщине скрывалась такая сила, ум и мощь. Целительница обладала невероятным терпением и, главное, очень тонко чувствовала других. Такой интуиции мог позавидовать любой правитель. Стен молод и горяч, и порой многое ускользает от его взора. Я тому прямое доказательство.

Совет гудел, мужчины расселись по краям большого стола, во главе, как и на пиру, восседал Генри.

– Дигги, подойди, мальчик мой! – Я, сминая край своей жилетки и жутко нервничая, на трясущихся ногах выдвинулась вперед.

– Стен, как наш представитель вне земель поселения, что ты можешь рассказать об этом юноше?

Я надеялась, что официальная часть приема меня в новые члены поселения сильно не затянется, и с интересом посмотрела на своего мужчину и жениха, названного самой судьбой. Правда, он пока об этом не знал, потом сюрприз будет…

– Наши пути пересеклись в таверне, парень попытался ограбить Филиппа, он может подтвердить каждое мое слово. – Безупречный перевел взгляд на друга.

Филипп приподнялся над столом, его крупная фигура возвышалась, словно высокая скала.

– Каждое слово Стена – истинная правда!

Ох уж эти истины…

Мужчины посмотрели на меня с недоверием.

– Зачем нам этот воришка в поселении? Кто знает, чего можно ожидать от него? Вы его хоть проверили? Может, он наш враг, подосланный самим герцогом?

– Это неправда, – решила за себя заступиться и тут же осеклась.

Как же тяжело привыкнуть, что ты – это не ты. А та, другая, даже очень была знакома с герцогом, только разве об этом расскажешь…

– Не лезь, – шепнула Гретта из-за спины.

– Мы не знаем, что его толкнуло на подобный поступок, – утвердительно проговорили другие мужчины из совета.

– Так чего мы теряем время? Давайте его спросим об этом.

– Я не помню… – И ведь это правда, я не помню, с какой целью девушка дернула кошель Филиппа, эта информация, увы, скрыта от меня.

– Гретта, парнишка прошел ритуал? Какова его сила?

Целительница напряглась – тот самый момент, когда придется умолчать о всей правде.

– Генри… – не успела продолжить женщина.