– Ты не можешь говорить это всерьез. – Аманда указала на жалкое одеяние Эмили. – Взгляни на нее. И ты бросаешь меня ради этого?

– Мисс Барнетт будет прекрасной заменой. Я ни минуты не стану тосковать по твоему сомнительному обществу.

Эмили была озадачена. Аманда служила гувернанткой? Но разве она не была любовницей? Или же она совмещала обязанности гувернантки и любовницы?

Что за мерзкая схема! Как ужасно для девочек попасть в этот отвратительный притон похотливости! Девушка не раз слышала, что жизнь представителей света была причудлива и непредсказуема, и она не собиралась углубляться в сложные отношения между Уинчестером и Амандой. То, что она увидела и услышала, находилось вне предела ее понимания, а если бы выявились подлинные детали, это было бы больше, чем она могла вынести.

– Нет, я никогда больше не вернусь сюда, – поклялась она, торопливо направляясь к двери и бормоча себе под нос: – В действительности я вовсе не хочу служить гувернанткой.

Наступило ошеломленное молчание; затем лорд Уинчестер закричал ей вслед:

– Что вы сказали?

Эмили остановилась и объяснила:

– Я не создана для того, чтобы быть гувернанткой. Мне не следовало беспокоить вас.

– Гувернанткой? Вы здесь, потому что надеялись стать моей гувернанткой?

– Да. – Что предположил этот невыносимый олух?

– Но я думал, что вы собираетесь стать моей новой любовницей.

– Вашей… вашей любовницей? Вы с ума сошли? – С каждой минутой становилось все яснее, что человек был лунатиком.

– Кто прислал вас ко мне?

– Агентство по найму, куда вы обратились.

– Вы хотите сказать, что они устроили для вас встречу со мной посреди ночи? Что за идиотство!

– Они объяснили, что вы праздный бездельник, который спит весь день, – весьма грубо сообщила Эмили, – и в нормальное время вы недоступны.

Граф встал со своего забавного кресла и, распрямившись, словно грациозный африканский кот, зашагал к ней. Девушка не имела ни малейшего представления, что он намеревался сделать, но она и не собиралась дожидаться, чтобы узнать это. Повернувшись, она выскочила из комнаты.

– Мисс Барнетт! – закричал он вслед. – Подождите!

Она пробежала по холлу и выскочила из входной двери на улицу, где с удивлением обнаружила, что наступил новый день. На мгновение она остановилась, чтобы собраться с мыслями; затем, не оглядываясь, поспешила к своему жилищу.

Майкл Фарроу оглядел жалкую маленькую гостиную в меблированных комнатах, где остановилась Эмили Барнетт.

Хотя обычно он был не прочь оскорбить чужие чувства и его вовсе не волновало мнение окружающих, у него все-таки присутствовала совесть – глубоко захороненная, забытая, редко используемая, – и он чувствовал себя ужасно в связи со случившимся.

Агентство по найму, с которым граф быстро установил деловые отношения, дало ему адрес Эмили, и он послал к ней слугу с запиской, на которую не получил ответа. Был отправлен второй слуга с приказанием дождаться ответа во что бы то ни стало, но ожидание было тщетным. Тогда он снарядил Фитча с поручением не возвращаться без нее, но даже бесстрашный и исполнительный дворецкий не смог привести ее назад.

Итак, Майкл снизошел до того, чтобы самому навестить вчерашнюю гостью, уверенный, что та не откажется поговорить с ним.

Даже если ему придется унижаться, даже если это будет стоить всего его состояния, упрямая девчонка будет служить у него. Понравится ей это или нет.

Ему было неприятно, что он вынужден умолять кого-то, но вот-вот прибудут Памела и Маргарет Мартин – две его подопечные, которых он едва знал и не имел желания тратить на них время, – и он должен нанять для них гувернантку.

Он ничего не знал о детях, у него не было своих, и он не собирался когда-либо заводить их. Восемнадцать лет назад, когда Майклу едва исполнилось двенадцать, его отец убил жену, в бешеном приступе ревности сбросив ее с балкона. Затем он застрелился выстрелом из пистолета в голову. Майкл пребывал в ужасе, что в его жилах текла их безумная кровь, и он ни за что не рискнул бы передать эту страшную наследственность ничего не подозревающим отпрыскам.

Он просто был не в состоянии следить за дочерьми Мартина – его главного спутника за десятилетие греха и разврата, – и почему их отец счел Майкла подходящим опекуном, было загадкой. Его репутация греховодника столь широко известна, что ни у какой другой женщины в Лондоне не хватило бы смелости стать гувернанткой в его доме. Эмили оказалась единственной, жаждущей получить это место, но случайно явилась в дом в разгар его поисков любовницы.

С Амандой он общался уже много лет, вплетя ее жадное присутствие в каждую грань своей жизни. Их ссоры на людях, разрывы и примирения стали легендой, но в последнее время она слишком сильно уверовала в нерушимость их связи, поэтому он решил подыскать себе новую любовницу. В надежде занять ее место, дамы полусвета приходили к нему, чтобы продемонстрировать свое сексуальное мастерство.

Всем в Лондоне было известно, как он проводит свои вызывающие собеседования, но как мисс Барнетт попала в эти отвратительные сети? Она, несомненно, была добродетельной провинциалкой, каковой она и выставляла себя, и когда он думал о том, что она увидела и услышала в его доме, то испытывал незнакомое чувство стыда.