— Не смей! — она дрожит. — Пропусти! — сильнее толкает меня в грудь. — Ты не имеешь права! — нервно сдергивает сумку со стола. — Работа. Между нами может быть только работа! Оставь свои методы обольщения для ровесниц!

— Ты когда злишься, становишься еще красивее, — улыбаюсь, потирая горящую щеку.

Ей приходит сообщение, она пулей вылетает из кабинета. Я за ней. Уверен, там меня ждет что-то интересное.

Спускаюсь на первый этаж, прохожу через холл на улицу к парковке и прислонившись к стене, прикуриваю, давясь от смеха. Рядом с моей Инфинити припаркована старая «двойка». За рулем сидит мужик. Он даже не вышел, чтобы открыть Жене дверь. Она стреляет в меня искрящим от злости взглядом и садится в машину. Я, улыбаясь, машу ее мужу рукой и крепко затягиваюсь.

— Я заберу ее у тебя, мужик. Ты ее не заслуживаешь, — посылаю ему вместе с дымом.

Евгения

Меня колотит нервной дрожью. Я чувствую запах этого мальчишки везде. На своей коже, рубашке, волосах. Мне кажется, сейчас и Вася его почувствует.

Боже, когда я докатилась до оправданий такого рода? Но они и не находятся. Мозг категорически отказывается подбирать правильные слова, чтобы объясниться. Нет, это точно уже ненормально. Что Иван опять себе позволяет? Какого хрена он стоит там на улице и затягивается никотином с довольной рожей? А я ему еще массаж утром делала. Дура!!! Боже, я непроходимая дура!

— Это он? — до меня доносится голос мужа как нечто странное и инородное в моем нынешнем состоянии.

Медленно начинает доходить, что он вообще-то за мной приехал. Он починил отцовскую машину, а я… Я как само собой разумеющееся села в нее, потому что стала слишком часто садиться в другую.

Твою мать! Курить то как хочется!

Ищу пачку в сумке. Все ещё трясущимися руками не сразу могу вытащить тонкую сигарету. Прикуриваю, жадно затягиваюсь и салон наполняется дымом. Васька открывает окно.

А какого черта мы никуда не едем? И Ванька никуда не уходит. Наглец стоит и смотрит на нас через лобовое. Точнее на Васю.

— Что ты спросил? — поворачиваюсь к нему.

— Это он? Новый владелец? — киваю. — И тачка его? — смотрит в окно со своей стороны на крутую белую Инфинити с перламутровым отливом. Снова киваю. — Не хило, — присвистывает муж.

— Ты тоже молодец. Спасибо, что восстановил машину. Теперь с кружками Миланы точно будет проще.

И делаю смешную даже для себя, детскую глупость. Приподнимаюсь с сиденья, подаюсь вперед и целую мужа в губы. Стараюсь сделать это максимально страстно. Васька сначала теряется, потом все же начинает отвечать.

— Поедем? — сажусь обратно.

Взгляд Ивана теперь обжигает. На красивом лице все та же улыбка, надменная, насмехающаяся, а в глазах тьма. Вот сейчас он вообще не выглядит на девятнадцать. У меня внутри все пульсирует. Я вспоминаю, что вытворяла вчера в душе, думая об этом засранце. Как стыдно и страшно. Как этот человек за два дня умудрился так глубоко забраться ко мне в голову?!

Еще эта чертова машина не сразу заводится. Васька что-то объясняет, а у меня вата в ушах. Я ни хрена не слышу. Выдыхаю только, когда перестаю видеть потемневший взгляд серых глаз Кравцова.

На телефон мгновенно приходит сообщение. От него. Короткая фраза: "Не убедила!"

Улыбаюсь. А что ж ты так ревниво на меня смотрел, если я тебя не убедила? Не играю я в ваши столичные игры, Иван Александрович Кравцов. У меня семья, ребёнок и мама, которая такого точно никогда не поймет.

— Жень, — из раздумий вновь вырывает голос мужа, — я у твоей мамы денег на бензин занял. Бак сухой совсем был. Ты отдашь? — не смотрит на меня.

— Отдам, — сползаю по спинке и закрываю глаза, пытаясь представить, что за рулем сейчас папа и мы едем, ну не знаю, в универмаг за шоколадным тортом для мамы. А мне там обязательно купят пирожные "корзиночка" с кисленьким джемом под шапкой крема.

Так не хватает его. Его историй, ворчания, запаха, голоса. И универмага того давно нет, его переделали под современный торговый центр. И папы моего тоже нет. Я не плачу. Просто очень скучаю. Именно сейчас, когда вокруг меня скопилось столько всего, особенно тоскуешь по близким.

— Я заработаю, Жень, — бормочет Васька.

— Конечно, — отвечаю, не открывая глаз, и в глубине души уже жалею, что отправила его чинить машину, потому что теперь на меня лягут и все расходы по ней.

Вася находит место для нашей машины во дворе. Выходим с ним одновременно. Он кивает соседкам, все еще сидящим на скамейках, и с важным видом идёт к подъезду. Водитель — это звучит гордо?

— Жень? — оглядывается, поняв, что я за ним не иду.

— Поднимайся. Разогрей ужин, пожалуйста. Я тут посижу пять минут. Маме позвоню и поднимусь.

— Окей, — пожав плечами, сваливает. А я выбираю скамеечку подальше от соседок и просто сижу, вытянув вперед ноги.

Телефон звонит. Вздрагиваю сначала, но на экране написано: "Мама". Чувствует она что ли, когда мне хреново?

— Привет, — стараюсь добавить в голос побольше жизни.

— Устала? — беспокоится.

— Есть такое. Мам, мне Васька сказал, что денег у тебя занял. Я за Миланкой заеду, отдам.