– Бигос, отче, еще не готов. – Благодарно улыбнулась свекру Нетта. – Завтра.

– Да-а, добрый бигос спешки не любит. – Согласился Сколоменд, первым пробуя похлебку. Одобрительно кивнул невесткам и продолжил есть. Скирмут, наоборот, едва пригубил, с досадой бросил ложку на стол.

– Опять пересолено! Две бабы в доме, а я голодный хожу который день. Это пущанка, что ли, соль в еду горстями валит? Раньше у нас на стол такой дряни не подавали.

Сколоменд нахмурился, а Нетта постаралась вступитсья за невестку.

– Прости, Скирмут, наверное, это я посолила и забыла. А Миросе сказала, чтобы она посолила…

Сколоменд слушал все это и хмурился, а Нетта говорила все тише. Попробовать варево она еще не успела, но точно помнила, что Мирося солить отказалась. А она сама тоже не помнила, чтобы солила. Что же это получается, на столе – недосол?

Скирмут же, недослушав, расходился все больше и больше. Он бросил ложку в миску так, что брызги полетели во все стороны. Потом, подскочив, начал оттирать забрызганную рубашку, приоваривая.

– Вот же ж, говорил я Боруте, что не будет от этой пущанки добра. Так нет же, приволок в дом неумеху! Чем так харчи переводить, шла бы лучше к девкам на скотный двор! Мы тут, знаешь, не пущане, что без слуг и зада себе не вытрут!

– Хватит! – Сколоменд, даром что силы уходили, так приложил ладонью по столу, что звякнули ложки и дзбанки. – Ты, Скирмут, часом с утра дурман-травы не хватнул? Мы тут с Борутой гадаем, с чего бы наша Мирося сохнет да чахнет, а, оказывается, у нас в доме упырь завелся. Вон с глаз моих! Пока не охолонешь, не показуйся. И радуйся, дурак, что Борута тебя не слышал.

– Слышал. – Ответил Борута, открывая дверь и подпирая косяк так, чтобы мимо него никак не пройти. Скирмут, оглядев брата изподлобья, плюнул на пол и пошел к себе. Некоторое время было слышно, как там хлопают крышки сундуков. А потом в общей комнате появился еще более обозленный Скирмут.

Нетта, видя красное лицо и побелевшие костяшки мужа ойкнула и, схватив за рукав Мирославу, потащила ту на другую сторону комнаты. Туда, где в углу стояла колыбель. Сколоменд начал вставать. И только Борута оставался внешне спокоен.

– Где моя любимая рубашка!? – Голос у Скирмута ломался, словно у человека, потерявшего самое дорогое. – Где моя любимая рубашка? Куда дела?!

Не помня себя от досады и злости он кинулся в сторону жены, но был остановлен Борутой. Когда тот успел оказаться на средине комнаты, Морослава с перепугу заметить не успела. Успела только заметить, как Скирмут согнулся, хватая воздух широко открытым ртом. А Борута одной рукой удерживает буяна за шиворот, а другой – выкручивает ему назад руку.

– Куда его, отче? – Спроси он почтительно, глядя на Сколоменда.

– В подвал, дурака. Пусть остынет. – Старейшина устало сел на лавку и обхватил голову руками. – как же я не досмотрел-то?

Борута выволок брата из дома, не особо заботясь о том, что кто-то может их усвидеть. Желание развязать этот узел тихо-мирно таяло с каждой минутой. С каждой слезинкой, стекающей по щекам испуганной жены. Поэтому первое, что сделал Борута, затащив Скирмута в погреб, хорошенько приложил ему в глаз. От всей души.

Выйдя, он собственноручно запер засов и велел сбежавшимся на шум пахолкам: «Охраняйте. Отец велел до утра не выпускать».

В доме Сколоменд и Нетта успокаивали Мирославу. Хотя, по мнению Боруты, Неттут саму бы кто успокоил.

– Ну все, все, – немного грубовато пытался утешить он женщин. – Поплакали, и будет.

Он забрал у Нетты Миросю, увел к себе, обнимая, утешая, шершавыми от меча ладонями проводя по заплаканному лицу.

– Ну что же ты молчала, ясколочко моя? – Укоризненно спросил он жену, когда та перестала всхлипывать. – Разве ж я тебе – не защита?

– Не хотела между братьями вставать. – Шмыгнула носом Мирослава, прижимаясь щекой в Борутиному плечу. – Да и потом, он же правду говорил. У нас многое хлопки делают из того, что тут на нас с Неттой. Да и делаю я все не по-вашему.

– Ну, извини, Миросю, – Борута осторожно поцеловал Мирославу в кончик носа. – Хлопок мне взять, и правда, неоткуда. А что по-своему делаешь, так отчего бы нет? Ни суп, ни мясо ты пока не испортила. А Скирмута не слушай, ему сейчас все не в лад. Шальной он.