— Если ты не хочешь говорить об этом...

Он покачал головой, прерывая меня.

— Нет, все в порядке. Я хочу, чтобы ты знала все части меня, даже самые дерьмовые, — он отодвинул свою тарелку и провел рукой по лицу. Он выглядел изможденным, под глазами были темные круги, а на щеках — более длинная, чем обычно, щетина. Костяшки пальцев правой руки были красными и слегка опухшими, но не похоже, что он нанес какой-то серьезный ущерб.

— Я... просто буду краток, — пробормотал он с горькой улыбкой. — Мои родители обожали Рейчел. Она была их ангелом и не могла сделать ничего плохого. Серьезно, она могла убить семейную собаку прямо на глазах у наших родителей, и они бы обвинили в этом меня.

Я сморщила нос.

— Это несправедливо.

Он пожал плечами.

— Я знаю, но так было всегда. Единственное, что я мог сделать, чтобы заслужить хоть унцию благосклонности моих родителей, это преуспеть в игре на фортепиано. Клянусь, я до сих пор помню, когда мама в последний раз улыбнулась мне. Это было, когда я выиграл конкурс классической композиции, когда мне было двенадцать лет, — он выдохнул, покачав головой при воспоминании. — В любом случае, достаточно сказать, что они просто дерьмовые люди. Когда Рейчел умерла по дороге на мой концерт, они обвинили меня... и не остановились. Этот мемориал был полным дерьмом. Просто предлог для них, чтобы выманить сочувствие и деньги у своих богатых друзей.

Моя челюсть сжалась, когда я читала между строк.

— Они когда-нибудь были жестоки по отношению к тебе? — мой вопрос прозвучал хрипло и с тревогой.

Он одарил меня грустной улыбкой.

— Часто. Пока Филипп не затащил меня в свой тренировочный лагерь, и я не познакомился с Арчем. Тогда они были слишком напуганы, чтобы проверять меня.

— Тогда я чертовски рада тому, что привело тебя к Филиппу. Я рада, что ты с Арчем встретились и что ты можешь постоять за себя. Но твои родители...

— Пусть горят в аду, мне все равно, — оборвал он меня. — Я покончил с ними, и они больше не имеют надо мной никакой власти. У меня есть вся семья, которая мне когда-либо понадобится, прямо здесь, под этой крышей, — он наклонился и прижался своими губами к моим в поцелуе, который тронул мою чертову душу.

Семья. Он включил меня в нее, и это оставило меня без слов. С тех пор как умерла моя мама, я даже не знала, что означает это слово.

— Йоу, кто приготовил завтрак, а потом не разбудил меня? — воскликнул Коди, шатаясь, входя на кухню с очаровательным и сонным видом. Его волосы торчали во все стороны, а футболки нигде не было видно.

О, подождите, она была на мне.

— Я приготовил завтрак для МК, — сухо сказал ему Стил. — Ты, блядь, можешь сам за себе приготовить.

— Врешь, — насмехался Коди, — ты слишком сильно меня любишь, чтобы заставить меня... — он прервался, когда открыл духовку, а затем удовлетворенно вскрикнул. — Та-да, видишь? Я знал, что тебе не все равно, — он вытащил еще одну тарелку блинов, которые оставались теплыми в духовке.

Он принес их на стол и тяжело сел на стул напротив меня, в то время как Стил вернул свою руку на мое бедро.

— Итак, — сказал Коди, поливая свою стопку сиропом. — Что мы обсуждали?

Я бросила взгляд на огромную стопку блинов на его тарелке.

— Ты оставишь что-нибудь для Арча?

— Нет, черт возьми, — насмехался Коди. — Ему все равно нужно быть в форме перед боем.

— Да пошел ты, — пробурчал сам здоровяк, вваливаясь в комнату и тяжело зевая. Он придвинул стул рядом с Коди и взял три блинчика себе на тарелку, даже не потрудившись воспользоваться вилкой.

— Эй! — запротестовал Коди, замахиваясь на Арчера своим тупым ножом, но тот только прорычал оскорбления в ответ и стал охранять свою украденную еду на запасной тарелке.

— Чертовы дети, — со смехом прокомментировал Стил.

Арчер только закатил глаза на Стила, слизывая сироп с пальцев, а затем откусил огромный кусок от свернутого блинчика.

— Вообще-то, раз уж вы все здесь, у нас есть почта, — сказал нам Стил с гримасой. Он подошел к краю стола и вытащил конверт из-под стопки другой, менее зловещей почты. Почерк снова был до боли знакомым, и я застонала.

— Только не это, — простонала я.

— Прости, Чертовка, — пробормотал Стил, передавая конверт Коди, когда тот протянул к нему руку. — Но на этот раз мы поймали его на камеру. Либо его внутренний парень действительно ушел, либо он не может взломать систему безопасности Леона.

Мои брови взлетели вверх.

— Мы поймали? — Стил кивнул, затем мои надежды угасли. — Но позволь мне угадать. Он замаскировал свою личность, так что мы все еще не приблизились к разгадке того, кто он?

Стил пожал плечами.

— Да. Но, по крайней мере, мы знаем, что наши камеры теперь в безопасности.

— Верно, — пробормотала я, — нет худа без добра. Что это? — я адресовала свой вопрос Коди, который вскрыл конверт и вытащил один лист бумаги.

— Это... — он запнулся, его глаза просканировали бумагу, прежде чем он нахмурился. — Это тест на отцовство.