— У железной дороги, — подал голос другой поручик, — должны стоять польские войска из 1-ой армии.

— Я бы на это не рассчитывал, — мрачно произнес де Голль. — Вы ведь видели, как два дня назад наш последний узел сопротивления разнесли?

— И что?

— Очень похоже на 122-мм гаубицы. А если так, то железнодорожный мост они восстановили и поддерживают наступление бронепоездами. И… скорее всего у железной дороги польских войск нет. Во всяком случае — тут.

— А это не могли быть их 122-мм мортиры?

— Могли. Но плотность огня не типичная. Стреляло всего две установки. А мортиры у них сведены в батареи по четыре орудия. И по отдельности не используются. Да, батарею могли потрепать. Но я бы не рассчитывал на то, что вот тут, — ткнул он пальцем в карту, — все еще стоят польские войска…

И все приуныли, задумавшись.

Ближе всего, конечно, было отходить к границе Литвы. Но поляки не тешили себя иллюзиями относительно благодушной радости соседей. С которыми да, у них был общий враг — СССР. Но и вопросов друг к другу имелось более чем достаточно…

После того, как удалось разгромить в обороне наступающую армаду польских танков, вперед вышла 3-яя БТГ под командованием Йозефа Дитриха. Пока 1-ая и 2-ая БТГ приводили себя в порядок, так как, несмотря на достаточно лихое отражение атаки, досталось им ощутимо. Все-таки наступающие танки долбили из всех орудий почем зря. И им требовалось время для восстановления боеспособности.

Часа не прошло, как среди дымящихся остовов танков загрохотали гусеницы 3-ей БТГ. При поддержке целого авиаполка модернизированных Р-1М, которые обеспечили достаточно легкое вскрытие импровизированной обороны деморализованных войск. Достаточно было начать сыпаться на голову поляков ОАБ-50, как те побежали, стараясь укрыться от бомбежки.

Шарль де Голль и сам лишь случайно выжил.

Особенно после того, как на опушку «вырулили» советские легкие танки в окружении толпы полугусеничных бронетранспортеров и САУ. Кто-то попытался схватить за оружие. Но это было… плохой идеей.

Каждый бронетранспортер нес 13-мм пулемет с возможностью кругового обстрела. И это оказалось даже страшнее, чем артиллерия. Как в плане действенности огня, от которого даже за деревьями было не так-то просто укрыться, так и в плане морального подавления.

На его глазах какой-то польский офицер попытался поднять взвод в контратаку. Но весь его взвод буквально порубило в винегрет меньше чем за полминуты. От попадания таких пуль отрывались конечности и куски туловища, лопались головы. Да, кого-то из стрелков за пулеметами удалось подстрелить. Но на их место тут же вставали другие.

Еще хуже и страшнее выглядели авто ЗСУ со спарками 13-мм пулеметов. Там стрелки вообще прикрывались броней. Что позволяло им совершенно безнаказанно расстреливать польскую пехоту.

А рядом ухали артиллерия, которая хоть и не наводила такого ужаса, но действовала ничуть не хуже. Как легкие 76-мм гаубицы танков, оказавшиеся страшным оружием в ближнем бою. Так и мортиры в 122-мм и 152-мм. Стальные осколочно-фугасные снаряды с тонкими стенками, большим коэффициентом взрывчатого вещества и готовыми поражающими элементами, в виде слоев надсеченной каленой проволоки просто опустошали ряды защитников.

Из-за чего попытки задействовать трехдюймовки провалился почти полностью. Один-два выстрела — в лучшем случае. Обычно и этого не удавалось сделать. В лесу простора для этого не было, а накоротке против столь мощного и неудобного противника.

Да и пехота Союза сама по себе доставляла массу неудобств, так как почти поголовно была вооружены чем-то автоматическим или самозарядным. И несла кучу ручных гранат. Более того, имела много минометов, что позволяло быстро вскрывать оборонительные узлы в оврагах. Скованные артиллерией и крупнокалиберными пулеметами.

Так или иначе, но после пары дней лесных боев де Голль сумел отойти, удерживая под своим командованием не более тысячи бойцов. Половина из которых не имела даже оружия. Оборванные. Голодные. Перепуганные. Непонятно каким образом они держались.

Остальные силы приданной танкам пехотной дивизии прекратили свое существование. Кто-то погиб. Кто-то дезертировал. А кто-то и в плен сдался, хотя это было довольно сложно. Русские по какой-то причине вообще не стремились к приему пленных.

Шарль попытался было вывести своих бойцов в тыл наступающих БТГ, но тут же и спешно отступил. Потому что вслед за этими подвижными соединениями в прорыв, расширяя его, вошел 1-ый корпус постоянной готовности.

Да, у него не было танков, САУ и полугусеничных бронетранспортеров. Но от этого легче не становилось. Кроме того, в небе постоянно болтались самолеты. Разведчики — так и вообще — круглые сутки. К Р-1МР стали вешать подвесные баки, что увеличило время полета. Что позволило над каждым квадратом держать по машине почти постоянно, обеспечивая оперативные разведывательные данные. И оперативную корректировку огня с воздуха.