Но спасибо за идею, ваше столичное Величество.

— Что-то неважно себя чувствую. Жара достала. Надо давление померить.

Его темные подвижные глаза меня словно по каждому атому отдельно мгновенно сканируют.

— А ну пошли мерить давление, — рубит он и слышу, что реально беспокоится.

Совесть спит, потому что… потому что! Мне страшно в кровать залазить голой после вчерашнего. Я вообще не знаю, переживу ли когда-то потрясение прошлого вечера. Мне страшно, что мне… это еще может сильно понравится!

У меня оказывается реально повышенное давление. Чуть. Ищу таблетку. Для вида только, честно признаться.

Потом он со мной в сметах копается, и накладные поставщиков крутит со всех сторон. Говорит, что выведет меня на одну линию поставки, через Бруса. Там смогут через таможню протащить редкое оборудование. Я вне себя от радости. Вася улыбается, даже распечатки аккуратно в кучу собирает.

На колени меня к себе утаскивает. Пока нежимся и лижемся все ладненько, а потом его лапы мне бока прощупывают, а жадный рот на сосок нацеливается прямо через платье и лифчик.

Я невольно замираю, и через какое-то время неловкость очевидной становится. Он нехарактерно смягчается, поглаживает меня практически нежно. Это так приятно, что я не выдерживаю и вскакиваю.

— Я пойду… молока попью, а то мне… нехорошо как-то, — платье одергиваю, это типа повод в глаза не смотреть.

Запястье он мне спокойно перехватывает.

— В чем конкретно нехорошо? — выдержанно спрашивает.

У меня нога правая дергается, и платье я еще раз поправляю.

— Как-то уставшей, разбитой себя чувствую.

— Я тебе массаж сейчас сделаю. Тебе расслабиться надо.

Усаживает меня на кровать. И совершенно бесцеремонным образом одежду начинает с меня стягивать.

Когда край платья до груди доходит, я панически возвращаю ткань обратно и пытаюсь вскочить снова.

Вот тут Кулак и взрывается.

Нагло меня к себе разворачивает, за локоть прихватывает. Черные глаза все просчитать намереваются.

— Это одно, если ты реально плохо себя чувствуешь. И другое, если… А ну стягивай тряпки.

Вырываю руку из его хватки, и это его злит до такой степени, что он ноздри раздувает. Я наконец-то вскакиваю, но скидываю с себя платье. Ну вот! Как и хотело его бычье Величество.

Только когда он ко мне нахально тянется, умудряюсь перелезть на другой конец кровати.

Вася на мгновение застывает. Рассматривает меня цепко. А потом в кулак покрывало собирает и с кровати стягивает. Я едва удерживаюсь в сидячем положении, потому что из-под меня тоже часть покрывала выскальзывает.

— Это что такое еще? — поднимается и рукой в стол упирается. — Ты че удумала?

— Я-я ничего… н-не удумала, — стараюсь усесться поудобнее. — Давай… давай сегодня, — нервно сглатываю и взгляд отвожу, — передохнем. Передышка как.

— Что? — глухо спрашивает он. — Передышка? От чего передыхать.

Не выдерживаю, и глаза на него вскидываю. Разозлен, растерян и насторожен.

— Я-я… да я просто… мне просто…

Он кидается ко мне, на моей половине кровати уже на себя дергает. Встречаемся лицом к лицу.

Его — красное от возмущения и разозленности, а мое красное от нервозности и стыда.

— А ну-ка конкретно, любимая. То, что ты сексом заниматься не хочешь, это я понял. Причину конкретную.

— Я хочу заниматься сексом, — твердо оправдываюсь я.

Он оглядывает меня, взглядом задерживается у развилки ног. Я так сижу, что только кружевная кайма трусиков видна.

— Лифчик сними, — хрипло требует.

Я расстегиваю крючки заторможенными пальцами и стаскиваю бретельки.

Соски под его взглядом моментально твердеют.

Внезапно чувствую прилив возбуждения. От того, что грудь ему добровольно показываю, а он одетый еще. Хотя он сотни раз уже видел ее.

И от того, что на коленях перед ним сижу.

Он так быстро наклоняется, что я не успеваю отреагировать.

Посасывает мой сосок. Неторопливо. Ласково. Увлеченно.

Словно даже наша перепалка не помешает его страсти.

Я запрокидываю голову, от удовольствия.

А затем Кулак затылок мне фиксирует и нападает на меня с поцелуями.